В деревню на выходные

Мы приехали в деревню в пятницу вечером. Можно было нормально отдохнуть, даже выпить, так как в город нужно было возвращаться только к понедельнику.

Разгрузив машину, мы умчались переодеваться в что-то более «домашнее» и «что не жалко пачкать». Паша быстро переоделся, и в комнате я осталась одна. Достав шортики и футболку стала раздеваться: сперва сняла джинсы, потом медленно расстегнула рубашку. В отражении зеркала я поймала любопытную физиономию парня. Он, оказывается, наблюдал весь процесс раздевания, спрятавшись у двери. Я хихикнула и швырнула ему в лицо рубашку. Паша молниеносно выпрыгнул и набросился на меня, пародируя звериные звуки, перемешанные со смехом. Обняв и повалив на пол, он стал крепко и жадно целовать мои губы, шею и грудь, маняще торчащую из лифчика. Мы знали, что сейчас не сможем заняться этим, так как его родители могли зайти в любую секунду. Но сексуальный задор возбудил и завел обоих, пульсируя наглой мыслью «Где бы уединиться».

Мы вышли из дома. Бабушка перебирала чеснок, мама что-то начинала готовить, а отец ковырялся в машине. Время уже было ближе к шести-семи вечера, и мы с Пашей решили прогуляться по деревне, так сказать, вспомнить забытые места.

Несмотря на то, что были мы вместе практически с самого отрочества, очень рано признались друг другу в любви, наши чувства с каждым днем загорались новыми оттенками и красками. Наверное, это была та самая «Вечная любовь», про которую пишут в старых сказках…

Пашка всегда был мне симпатичен. У него была очень богатая мимика, ядреные подколы и пронзающие глаза, от которых хотелось кончать и кончать. Вот и сейчас, когда мы гуляли по деревне, он смотрел на меня, раздевая и уже загибая раком.

Неспешным шагом мы заплели в небольшую яблочную рощу. Пашка нежно обнял меня и прижал к одному из стволов. Я запустила руки под его футболку, немного царапая спину. Его поцелую заводили. С каждым новым прикосновением губ мы накаляли нашу похоть. Любимый нежно запустил свою руку в мои шортики, нащупав через ткань трусиков уже мокренькое местечко. Оторвавшись губами, он прошептал: «А кто у нас тут уже готовенький?», улыбнулся и снова впился губами в мой рот. Легкие скользящие движения среднего пальца мужской руки мягко окутывали возбуждением мой клитор и тело. Я крепко прижалась к любимому, немного расставив ноги, чтобы ему было удобнее залезть внутрь меня. Я жаждала проникновения, как глотка воды в лютую жару. Немного хлюпающие звуки, доносившиеся из шортиков, перемешались с пением птиц в роще и тихим постаныванием. Я хотела своего мужчину прямо здесь, у этой яблони.

Паша спустил все тканное убранство, которое загораживало мою киску и аккуратно повернул меня к себе спиной. Я облокотилась руками о ствол дерева, приняв позу в девяносто градусов и стала ждать. Я не знала, что именно он сделает: засунет уже член или сперва начнет отлизывать.

Я ахнула, когда ощутила горячий влажный язык на своей писечке. Мужчина тщательно провел снизу вверх, собирая сок и, заодно, смачивая слюной мои гениталии. Остановившись на взбудораженном клиторке, он несколько раз провел по кругу кончиком языка, а потом всосал бугорок внутрь рта. Космическое чувство наполнило мое тело и голову. Я медленно стала отрываться от реальности, с каждым движением языка погружаясь в негу любви.

Я совершенно не заметила, когда Паша отпрянул от вагины, но четко услышала, как он спустил штаны. Я обернулась и увидела самое желанное, что было в моем спутнике – немного физически загнутый, уже колом стоящий член, с ярко выпирающей веной сбоку ствола. Паша даже не стал смачивать его слюной, он только потерся о мои половые губки. Дразнящее ощущение, когда головка члена трется о клитор, раскрывает нежные створки, и играюще не входит внутрь – самое, наверное, противное и страстное желание. Паша знал, что, если долго так делать, я уже мало его захочу. Он всегда ловил эту тонкую грань между моими чувствами. И в этот раз снова не прогадал.

Очень медленно и аккуратно Паша стал вводить член внутрь меня. Я чувствовала все: вот начало головки, вот уже она полностью погрузилась, вот пошел ствол с боковой веной, а вот он уже полностью был во мне. От чувства удовлетворения мы оба громко выдохнули – так хотелось друг друга.

Паша стал медленно двигаться вперед и назад, пробуривая мою киску и расширяя ее. Я вцепилась ногтями в ствол яблони, а мужчина – в мою попу. Это позволяло ему управлять моим телом и, как он говорил, не убегать от резких толчков. Паша начинал разгон. Головка члена внутри терлась о стенки влагалища, массируя точку Джи, от чего я снова и снова возвращалась в фантастические пространства, напрочь забывая о существующем мире. Даже от довольно слабеньких телодвижений я получала огромное удовольствие. Давний накал (еще когда мы переодевались) спровоцировал молниеносный выплеск моей оргазма. Я застонала. Мое тело дернулось; ноги ослабли, но Паша вовремя обхватил меня за талию, не дав упасть окончательно.

Когда я, спустя пару секунд, обрела силу стоять на ногах, руки мужчины уже перебрались на мои плечи. Крепко сжав их, он стал двигать бедрами посильнее, понапористее, вгоняя член на предел моей киски. Я уже не слышала ни себя, ни что нас окружает. Я наслаждалась каждым движением любимого, каждым соприкосновением с его пахом своей попкой, с каждым мощным толчком члена внутрь. Я кричала изо всех сил. Кричала от удовольствия! Паша ускорялся, как будто дрочив моей вагиной как умелой рукой. Окончание было очень близко. Я чувствовала это по нашим вздохам и сокращением мышц.

Оргазм распознать легко. Сперва твое тело деревенеет, каждая мышца, каждая клеточка плоти раскаляется до предела, и в тот момент, когда ты кончаешь, тело твое становиться ватным, будто раскаленную железку бросают в ледяную воду и оттуда ищет горячий пар с характерным шипением.

У нас шипения не было – только сладостный крик. Мужчина кончил куда-то в сторону, не одарив меня спермой. Я даже немножко обиделась, но это была секундная обида. Я все равно знала, что ему сейчас так же хорошо, как и мне.

Мы оделись, сладко поцеловались, мило улыбаясь друг другу и пошли в дом. Уже начинало смеркаться. К тому же, после хорошего секса всегда хотелось кушать.

Поужинав, бабушка достала домашней самогоночки, которую сама же и гнала. Алкоголь был очень крепкий, но неимоверно вкусный, с него «не дурнеешь, а расслабляешься». Мы выпили по паре рюмочек, параллельно рассказывая разные истории из прошлого. Медленно наша веселая компашка стала рассасываться. И вот мы снова остались одни.

Мы вышли на крыльцо. Плюсы быть за городом – это свежий воздух и ночное небо. Темный фон, на котором было видно все звезды – от малых до больших. Из-за городских фонарей мы, к сожалению, не часто видим это прекрасное небо. А в деревне – пожалуйста.

Паша улегся на мои колени и стал рассказывать о созвездиях, о разных легендах, связанные с космосом, а я теребила ему волосы. Они хоть и не были длинными, но мне всегда нравилось запускать свои пальцы в небольшую копну, разделяя на прядки и теребя в руках. Время будто бы остановилось…

Спать совершенно не хотелось. Я внимательно слушала истории от любимого, изредка смотря на его мордашку. В какой-то момент он поймал мой ласковый взгляд и ответил не менее ласковой улыбкой. Я нагнулась и поцеловала его в нос. Только я хотела выпрямиться, как Паша резко поцеловал меня в губы, немного даже прикусив их. Меня окатила волна нарастающей похоти, которая была буквально пару часов назад, в роще.

Наличие алкоголя в крови только учили снова нарастающее желание быстро уединиться. Паша предложил пойти на чердак, уж там нас точно никто бы не увидел.

Помещение было не большим, но вполне умещало двух взрослых людей под своей крышей. Мы забрались наверх. Паша устроил импровизированный матрас, накидав пару старых курток на дощетчатый пол чердачка. Без лишних слов мы быстро скинули легкую одежду. Сидя напротив друг друга, руками мы гладили наши освещенные от лучей луны оголенные молодые тела. Паша сейчас был особенно нежен. Не знаю, что это – проявление дикой любви и заботы или бабушкина самогонка. Даже если бы он был груб, мне все равно это понравилось. Как могут не нравится ласки любимого человека? Но, признаться, мне не хотелось быть нежной. Я хотела пожестить.

Перехватив инициативу, я страстно повалила Пашу на пол и вцепилась губами в его член. От такого напора любимый немного опешил, но не стал выказывать недовольства; он просто закинул руки за голову и расслабился.

Я же стала облизывать еще не эрегированный пенис, иногда дотрагиваясь до яичек. Паша сладко выдохнул. Я продолжила ласкать языком и ртом немного ватный член. Но с каждым движением губ он становился тверже. Я искусно провела языком по внешней стороне мужского полового органа, особенно сильно надавив на уздечку и завершив легким причмокиванием головки. Потом резко погрузила его внутрь рта, практически достав до основания. Снова услышала выдох. Я продолжала отсасывать парню, каждый раз меняя губами нажим. Освободив рот от члена, я смачно облизнула свою ладонь и плотно ею обхватила пенис любимого, начав мастурбировать. Губами я обхватила голову, а рукой делала вращательные движения по стволу, от чего Паша вцепился в мою голову своими руками, как бы задавая правильное направление и все-таки наталкивая ротик ниже головки. Я послушалась и уже скоординировав движения с рукой и головой стала отсасывать в тандеме с телом. Паша тоже помогал: он двигал тазом в направлении моего рта, отталкиваясь от поверхности пола чердака. Я сделала последнее глубокое погружение внутрь рта и выпрямилась. Я была уже достаточно мокрой, чтобы с легкостью проскользнуть на член любимого.

Оседлав мужчину, я, как и хотела, с легкостью ввела член в себя. Он снова наполнил киску. Снова эта венка, возникающая только от колоссального возбуждения, прошлась по стенке влагалища, ни на мгновение не задерживаясь, до самого упора. Мы выдохнули одновременно. Паша положил руки на мою попку и стал двигать ею в нужном ему темпе. Я подчинилась его желанию. Сидя на члене, бедрами я старалась максимально плотно прижаться к паху любимого. Медленные и глубокие проникновения заводили не хуже бешеного секса. Рейс «Чувственное трение» отправлял меня к далеким планетам страсти.

В какой-то момент я ощутила зверский прилив похоти и стала увеличивать скорость бедер. Я уже не просто скользила по тела, а по-настоящему прыгала, как на скаковой лошадке, на члене парня. Четкие звонкие шлепки плоти о плоть, одновременно с хлюпающими звуками, наполнили чердак животным вожделением. Я потихоньку начала стонать. Самое обидное, что я знала, что нельзя быть громкой, но именно из-за этого сексу придавалась особая пикантность. Табу, запрет, «нельзя!» и прочие слова-синонимы заводили сильнее обычного. Их очень хотелось нарушить. Хотелось, чтобы все знали, что я сейчас счастлива; что я занимаюсь сексом с любимым; чтобы все окружающие завидовали нам и нашему искусству любви друг к другу.