Только через пару минут до меня дошло, что непонятная влага – это мой первый в жизни сквирт…
Я совершенно расслабленная безвольно моталась от мощных фрикций, приходя в себя, а невероятный старикан и не думал заканчивать! Он драл и драл меня без остановки, меняя амплитуду и угол, темп и скорость. Доктор мял и лапал мою совершенно мокрую киску, щупал большой живот, шлепал по заду и ляжкам так, что оставались красные следы, крутил соски моих трясущихся доечек. Обзывал меня похабной свинкой, дойной коровой, ебливой аналкой и жирной насадкой для ебли. К моему ужасу, меня это возбуждало.
Минут через пять-семь дикой разнузданной долбежки моей прямой кишки я кончила снова. А потом еще. И еще. И…
В общей сложности, проведя под неутомимым профессором тридцать минут, я испытала пять оргазмов, два из которых – со сквиртом.
И только тогда он, рыча, как настоящий лев, исторгнулся в мою попу струей горячей спермы. Я к этому моменту была почти без сознания.
Член очень легко и с неприличным звуком вышел из моей растерзанной задницы. Зияющая дыра шириной сантиметров в пять и не думала закрываться. Из нее густой струйкой потекла по расщелине вниз сперма.
- Отлично, голубушка, отлично! – Удовлетворенно крякнул гинеколог. – Отлично я дал толстой разведенке хуйца нюхнуть. Ну-ка, почисти-ка мне его как полагается.
Он хотел снова нажать рычаг, но, посмотрев на меня, покачал головой, видно, решив, что я дополнительной встряски сейчас не выдержу.
- Ладно, ладно, лучше вставай, как хорошая шлюшка, на колени и оближи хуй начисто.
Всхлипывая и стоная, чувствуя, как будто меня прокрутили через мясорубку, я со второй попытки еле слезла с этого кресла. Сперма из попы и соки из влагалища потекли по ляжкам вниз. Кряхтя, я послушно встала на колени и, униженно глядя профессору в глаза снизу вверх, без малейшего сопротивления сама взяла в рот член, только что вынутый из моей попы. Тщательно и нежно со стыдом и горкой благодарностью я вылизала его дочиста, ощущая кисловато-терпкий вкус спермы, выделений и, чего греха таить, небольшой толики кала.
Старик потрепал меня по растрепанным волосам и взял за ухо, приподнимая. Я покорно поднялась. Он снисходительно пошлепал меня по попе.
- Иди, толстозадая, за ширму. Оботрись там салфетками, умойся. И можешь одеваться. Неплохую давалку из тебя муж сделал, хорошо обслужила.
Кое-как приведя себя в порядок и одевшись, я вернулась к столу доктора, который как раз ставил печать мне на справку. С усмешкой отдал мне ее.
- Идите, голубушка, я вам все оформил. До свидания. Как ни в чем не бывало сказал профессор.
- Спасибо вам огромное, доктор, - я тоже постаралась произнести это отстраненно, хотя голос еще дрожал, как и все внутри. Я чувствовала себя одновременно использованной, изнасилованной и грязной, но в то же время удовлетворенной и какой-то обновленной. – До свидания.
Уже у самой двери я все же обернулась и осмелилась спросить:
- Доктор… А вы не боитесь, что… на вас жалобу подадут?
- Ты, что ли, подашь? – Небрежно спросил он, подняв голову от бумаг.
- Ну… - Я прокашлялась. – Хотя бы и я…
- Никакую жалобу ты, голуба, и такие, как ты, никогда никуда не подадут. Я вас, шлюховатых овец покорных, еще в очереди насквозь вижу.
- А… как?
- Да по взгляду вашему закомплексованному, по зажатости. По стеснительности своего тела жирненького. Потом на пробу предлагаю дойки свои выкатить, догола, значит, раздеться для осмотра. Кто эту дичь покорно хавает и вымя свое потрясти дает, те и дальше на все согласятся и обкончаются подо мной еще до соплей. А уж если у бабы жопа раздолбана, это прямое приглашение для меня: ни одна аналка меня еще не одернула. Потому что аналки шлюхи все до одной. Сначала мужиков своих превозносят, все им разрешают, себя ни в грош не ставят. А потом и перед любым будут стелиться, стоит только рявкнуть погромче и хуй показать. Все и сосут, как миленькие, и щели свои подставляют сами. Прям как ты. – Холодно припечатал он меня. – Так что никуда ты жаловаться не пойдешь, а поползешь, голуба, прямиком домой ранки свои зализывать. Еще и дрочить месяцами будешь, вспоминая, как я твою жопу на британский флаг рвал, - добавил он проницательно. – Все, пиздуй отсюда, корова, надоела.
Он снова опустил взгляд в бумаги.
- Простите, доктор, до свиданья, спасибо, - выдавила я и захлопнула дверь. Сказать мне больше было нечего, потому что «светило медицины» Лев Валентинович Прибылов был на сто процентов прав.
Видео
Рассказы