- Чего уж ты так строго? Дело молодое. Пусть по дуреют.
- Да и то. Я им не папа-мама. Сами уж мамы.
- И я о том.
Девки, натянув кто полностью купальники, кто только трусы, расселись за столом. Полилась водка. Шум и гам усилился. Все говорили, перебивая друг друга, никто никого не слушал. Дошло до танцев. Молодые, гибкие тела извивались под музыку. Смотреть на них было затруднительно. Мужик я в полной силе, да ещё выпил, а тут столько обнажёнки.
- Пойду я прогуляюсь по округе.
- Подожди, - шахиня натягивала курточку и спортивные брючки, - и я с тобой.
Девки загомонили, пристали с вопросами, куда это мы и зачем, глупенько хихикали, на что-то намекая. Пьяненькие, но смолкли, когда начальница сурово свела брови.
Сразу за оградой дачи начинался березник. Мы неспешно шли по тропиночке, протоптанной кем-то из жителей. Без разницы, куда она ведёт. Мы просто гуляли. Идти рядом было тесновато, и начальница взяла меня под руку, прижалась к плечу. Не думаю, что у неё были какие-то мысли. Просто тесно было.
- Извини, но я хочу спросить. А чего ж ты не женишься?
- А зачем?
- Ну как же? Положено иметь семью.
- Не в обиду: а ты почему одна?
- Так сложилось.
- И у меня так сложилось.
- Я ведь ничего о тебе не знаю.
- А зачем?
- Начальству положено знать.
- Ну и узнай у кадровика.
- Язва ты. А просто рассказать о себе можешь?
- И что тебя интересует?
- Всё! С самого начала.
- Вначале было слово.
- Издеваешься? - Она шлёпнула меня по плечу.
Если я что-то понимаю, так может поступить лишь близкий человек. Или человек, считающий себя близким. А в ином случае это похоже на предложение сократить дистанцию. Ну не будем торопить события. Не дождётесь, Татьяна Николаевна, чтобы я первым к вам в штанишки полез. Лучше подождать, чем уламывать. И если я хоть что-то понимаю в женщинах, сегодня-завтра вы ноги развинтите.
Так неспешно гуляя, дошли до опушки. Повернули назад, свернули её куда-то и вышли к берегу прудика, заросшего ряской и её какой-то растительностью. На берегу лежало бревно, отполированное задами наших предшественников.