А жизнь продолжается

Так и получилось. Второй раз начался буквально через пару минут, как Антон разрядился в ней. Его член не опал и был всё так же крепок, а она уже на второй минуте получила первое удовольствие, вскрикивая и ненадолго расслабляясь, чтобы снова начать движения ему навстречу, приносящие радость обоим. С её третьим оргазмом, особенно сильным, снова разрядился в ней Антон, выплёскивая в неё сперму, добавляя к её сокам и всё это выжималось под его поршнем наружу с хлюпающими звуками, почти свистом, от которых, балдел, никогда ранее не слышавший их, Антон.

На этот раз он сам скатился с неё и лёг рядом, гладя и лаская её груди, совсем недавно плющившиеся под ним, при его движениях. Люба была довольна, удовлетворена, но привыкнув соблюдать личную гигиену, чувствовала себе неловко, не зная, есть ли душ в конторе-офисе. Антон сам помог ей в этом, спросив:

- Может под душ сходим, Люба? Здесь хороший душ, специальный, без ванны, но с бордюрами из плитки, чтобы вода стекала куда надо. Вспотели мы с тобой изрядно.

- О! Да, я стеснялась спросить тебя о душе. Подмыться надо, наполнил ты меня очень, даже, все ляжки и ноги липкие.Пойдём.

- Не пойдём, а поедем, Люба. - Сказал он весело, беря её на руки, как будто в ней совсем не было никакого веса. Она засмеялась и обняла его за шею.

Под душем, где они нежно мыли друг друга, у Антона опять встал, Люба, видя его большой и напрягшийся член, опустилась перед ним на корточки. Взяла член в руки, посмотрела на Антона снизу вверх и, улыбаясь, поцеловала сначала бардовую головку, затем взяла её в рот, посасывая и насаживаясь ртом на член. Антон простонал от избытка захвативших его ощущений и, положив руки ей на голову, подался бёдрами, вталкивая член дальше в её ротик. Люба ускорила движения ртом, щекоча головку язычком и глубже вбирая член ртом. Антона накрыло удовольствие и он выплеснулся в неё. Люба не выпустила член, пока не проглотила всё, выданное ей возбуждённым и довольным Антоном, закрывшим глаза от удовольствия. Затем она поднялась, слизнула со своих губ капельки и прополоскала рот, довольно улыбаясь.

- Ох и накормил же ты меня! Досыта. У тебя вкусная сперма и ароматная, терпкая. Мне понравилась очень. Ты не захочешь теперь, наверное, целовать меня в губы, после члена, но мне всё равно, я рада, что сумела доставить тебе удовольствие, таким экзотическим способом, который увидела как то в по видику. Раньше бы никогда не стала этого делать. Это только для тебя, Антоша. С тобой я, впервые, изменила Фёдору и не сожалею об этом. Ты дал мне почувствовать себя, снова женщиной, способной приносить радость, от обладания ей, мужчине. А ты настоящий мужчина, Антошенька!

- Я люблю тебя, Люба! К чёрту условности! Я хочу целовать тебя и буду. Мне так это нравится, ведь до тебя я не умел и целоваться. Ты моя первая и самая любимая, Любаша. И я, уже, всё время хочу тебя, ты чувствуешь это?

- О! Да! Это не возможно не чувствовать, когда он упирается головкой мне в щелку. Возьми меня прямо здесь, сзади, Антоша. Я, тоже, опять хочу этого.

Сказала страстно Люба, поворачиваясь к нему задком, наклоняясь и упираясь руками в стенку душевой. Душ продолжал обливать их тёплой водой, а они двигались, принося друг другу радость от обладания и этих заводящих движений. Антон изо всех сил вколачивался в неё, ухватившись за роскошные бёдра, его рот раскрылся, издавая частое и хриплое дыхание. Он опять подходил к пику наслаждения. Люба, подаваясь задком навстречу, уже два раза вскрикивала от удовольствия, ноги почти не держали её тело, стали как ватные, и только руки Антона, крепко обнимающие её бёдра, удерживали, не давая упасть. Они кончили вместе, и Люба опустилась вниз, села на попку, вся дрожа от наслаждения и слабости после очередного оргазма.

Антон поднял её и стал неистово целовать, под струями воды, льющейся, по прежнему из душевой сетки сверху. Люба устало отвечала на его поцелуи.

- Я так устала от твоих, подаренных мне, наслаждений, Антоша, и от нервотрёпки с Фёдором, но, всё таки, такая счастливая сейчас, только почему то слипаются глаза и очень хочется спать. Положи меня, куда нибудь, милый, ненадолго, дай мне отдохнуть немного.

Говорила она, обнимая его и становясь обмякшей. Антон взял её на руки и понёс в кабинет начальника, на второй этаж. Уложил её, уже спящую на широкий диван, сходил, принёс её трусики и укрыл её же халатом. Поцеловал нежно и пошёл вниз одеваться. Скоро должна была придти сестра, Валюшка с едой для него. Убрал в холодильник недопитую бутылку вина, шоколад и колбасу с батоном, так и не попробованные Любой. Навёл порядок и вышел опять на крыльцо, прихватив табурет, чтобы сидеть на нём.

-------------------------------------------------------------------------------------

Валюшка прибежала и сразу предъявила ему претензии:

- Почему табуретка одна, Антоха? Ты же знал, что я приду. На, иди, ложь продукты в холодильник, только не супчик, он ещё горячий наверное, съешь его сразу, а я пока побалдею здесь, на твоей табуретке. А чего это ты такой довольный? Только что, не облизываешься. Что то приятное вспоминал, братик? Расскажи мне. Интересно же.

- Ну ты и болтушка, Валюха! Мало ли, что мне вспомнилось, ты мала ещё, чтобы рассказывать тебе об этом. Не доросла ещё.

- Это я, мала? А кто меня вчера ночью всю общупал? Тити даже обслюнявил все. Ты думал я спала и ничего не ощущала? Куда там, у меня после твоих ласк и поцелуев титек, трусы все мокрые были от этого. И мне понравилось, можешь не скрываться больше и не делать это украдкой. Просто ложись рядом и щупай, и целуй. А в губы побоялся, думал проснусь от этого? Дурак ты, Антон. Я уже большая девчонка и тоже хочу ласки и поцелуев. А может и ещё кое что, но об этом, потом, как нибудь, поговорим.

- Да, ты действительно здорово изменилась, я как то не обращал на это внимания, думал сестра, а не девчонка же посторонняя. А вчера нашло на меня что то, сильно захотелось пощупать твои грудки-холмики, поцеловать их, погладить твой животик и попку, вот и не выдержал. Я думал, что ты спишь, всё таки, ты же не шевелилась даже, а я едва сдержался, чтобы не наброситься на твои пухлые губки, так мне хотелось их поцеловать. Хотя нельзя всё это, сестра же ты мне, родная сестрёнка, но мне ужасно понравилось твоё красивое тело, фигурка, с такими подвижными ягодичками, что даже встало кое что. Едва смог оторваться от твоих маленьких сосочков на грудках.

- Так ты это и вспоминал сейчас, значит. Понятно. Боишься инцеста, а чего его бояться? Если по тихому, и никто ничего не будет знать, то можно всё. Даже ебаться. У нас в классе есть одна девчонка, так ей родной папуля целку сломал. Нежно и осторожно это сделал, боялся, что кто то другой просто изнасилует её и она может после этого стать фригидной. Она скрывает, конечно, это, но я догадалась, когда она рассказывала, как впервые получила удовольствие. Тем более, и папулю её хорошо знаю.

Ладно, ешь иди, братик, родненький. Сумку принеси обратно, нужна она мне. Мамке ещё бутылка вина требуется, для полной отключки. Ну, ты это и сам знаешь.

- Знаю. Плохо это, что мать пьёт так много по выходным. Надо что то думать, принимать какие то меры, а то совсем сопьётся и помереть может. И чего ей не хватает, что она так ловится за это вино проклятое?

- Мужика ей не хватает с большим членом, чтобы выебал её как следует, тогда может и бросит пить, почувствовав снова себя женщиной. Может ты её выебешь, Антоха?

- Ты что, совсем дура, что ли? Чего это я на мамку полезу? Люблю я же её, как и ты, и это не смогу с ней сделать, точно. И вообще завязывай такие разговоры, а то доболтаешься у меня. Возьму ремень и наделаю им полос на твоей красивой заднице. По братски, но не жалея, тогда не будешь всякую ересь нести.

Ну вот, ты и разозлился, хотя я совсем даже не ересь несу. Правда это, мужчина мамке нужен, я же слышу иногда, как она теребит там себе и плачет, когда у пьяной ничего не получается. Охота ей сильно, а не с кем. Хозяин твой, что иногда вставляет ей, не даёт того, чего ей хочется, не получается у него, видно. - Она вздохнула.