Бусина в ожерелье

Потом я почувствовала лёгкую вибрацию и наша цветочная поляна начала медленное движение по кругу.

Наконец я увидела первых покупателей, кто-то из них станет моим хозяином на полгода. Зона между сценами дополнительно не освещалась и я видела только силуэты. Лиц, за тем потоком света, в котором я находилось, разобрать не удавалось. Мужчины и женщины в вечерних нарядах. Они рассматривали нас, переговаривались, искали что то в своих смартфонах. Видимо, сверяли номера с данными в электронном каталоге.

Наступил именно тот момент, которого я боялась. Как я, голая, буду стоять перед незнакомыми людьми, мужчинами. Я не девственница, но нудистские пляжи никогда не посещала. Но сейчас всё происходящее воспринималось отстранённо. Я тут, они там. Стою. Ну, ведь никто не кусает, руки не тянет. Только шея затекла и это доставляло гораздо больший дискомфорт, чем зрители.

Наконец я доехала до Марка, который объяснял странному мужчине с повадками урки, что нет, номер А 7 строго гетеро, никакого лесбиянства не приемлет.

Это же мой номер! Не хочу к этому уроду! Тут до меня дошло. что это не урод, а уродка. С благодарностью вспомнила девушку на регистрации, которая так подробно объяснила про все подводные камни. Когда освобожусь, обязательно скажу ей спасибо и что-нибудь презентую. У меня же будут деньги.

Про не кусает и руки не тянет, я явно погорячилась. Меня гладили по ногам, попе, трогали грудь, достаточно ли упруга. За моим куском сцены перемещалась уже достаточно большая компания мужчин. Они обсуждали цвет и состояние моей кожи, элластичность груди и попы, форму рта, насколько мощно и глубоко я могу заглатывать. Я, как человек, как личность, для них не существовала. Красиво упакованный кусок мяса, который пробуждает аппетит. Я молчала, потому что помнила, что за нарушение правил следует наказание. Терпи, терпи, зато ты спрячешься, а потом будешь богатой, терпи — занималась я самовоспитанием. Но когда одна из этих рук полезла мне между ног, чтобы проверить как там всё устроено и достаточно ли увлажнилось, я не выдержала и лягнула в сторону наглого ублюдка. В кого-то попала, но вместо криков раздался смех.

— Кобылка ещё совсем молоденькая, необъезженная! Тут работать и работать.

Эта кодла позвала Марка и попросила включить круговой осмотр. Зеркальный круг под моими ногами пришёл в движение, я начала вращаться и демонстрировать себя со всех сторон. Я ненавидела всю эту толпу богатеньких тварей. Неважно, что пришла сюда сама. Твари, твари, твари, сдохните твари, я кружилась под эту нехитрую мантру.

Меня остановили лицом к зеркалу, задом к залу. В отражении я видела разгоряченные силуэты, которые толкались и пихали друг друга. Видимо, покупка человека, оказывала на них возбуждающий эффект. На подиум запрыгнул Марк и раскрыл дверцу клетки.

— Рот закрой и слушай. Ноги на ширину плеч, наклон вперёд. Быстро.

Я понимала, что пререкаться бесполезно, моё мнение тут несущественно, поэтому выполнила всё, что он сказал. Макс раздвинул мне ягодица и показал страждущим, что внутри всё хорошо, никакого геморроя. Потом мне снова начали запускать руки между ног, делиться впечатлениями. Как пахнет, каково на вкус, аромат свежести и неиспорченности.

Марк снова включил круг и повернул меня лицом к зрителям. Вокруг меня была уже толпа, которая медленно перемещалась вслед за вращением сцены. Снова команда «наклон вперёд». При этом сообщив на ушко, что укусишь кого, продам извращенцам. Месяца не проживёшь.

Я выполнила команду. Мой надсмотрщик сообщил зрителям, что у меня хорошая обучаемость. Я всего час пребываю в подобном статусе и уже освоила несколько начальных команд. Потом он предложил обратить внимание на мою грудь, которая даже в наклонном состоянии сохраняет форму, не отвисает. После чего все те, кто уже полапал меня ниже пупка, продолжили ощупывание молочных желёз, от основания до соска. Как будто корову выбирали. Когда все желающие удовлетворили любопытство, меня снова вернули в исходную позицию, птичка в клетке.

За оставшийся час подобным процедурам я подвергалась ещё дважды. Человек ко всему привыкает, третий, заключительный сеанс, уже проходил в автоматическом режиме, не пробуждая бурных чувств и эмоций.

Наконец, спустя полтора часа прозвучал финальный горн, зрители ушли. Подиумы остановили, включили нормальный свет. Уборщики подвезли урны и реквизит. Нас снова обули в бахилы.

Марк снял нас со сцены и снова собрал в ожерелье. Поменялся только порядок, я переместилась с четвёртого места на последнее. При этом он погладил меня по головке, как маленькую и сообщил, что я сегодня самый удачный лот из его ассортимента. Он надеется, что в зале торгов я не подведу. От моего старания зависит его премия и мне лучше шевелить булками, как надо.

По команде, с левой ноги мы устало помаршировали вслед за командиром. Нас снова привели в зону релакса, где мы такие наивные и радужные провели день, радуясь предпродажной подготовке.

— Целки пришли! За работу! — командный голос Эльзы Львовны въедался в мозг. Хотелось только где нибудь прилечь и немного поспать. Нас оперативно расцепили и, наконец-то, сняли наручники. Возможность свободно шевелить руками, начинаешь ценить только тогда, когда тебя в этом ограничивают.

Нас, восемнадцать целок, мы уже знали что это название для первичной продажи, растащили на массаж и гидромассажные ванны. Эльза Львовна сообщила, что к моменту торгов мы должны быть как огурчики. Начало в одиннадцать, но мы раньше двенадцати не пойдём. Даже старушка. У самой заслуженной целки больше не было сил на возражения и позы.

Меня обработали первой и я даже успела задремать на лежаке. В полдвенадцатого Макс и Эльза Львовна, построили нас в колонну по два, без каких-либо средств фиксации и провели в комнату рядом со сценой торгов. Девушка с грудью на ремне, которая его сохранила, несмотря на всю насыщенность вечера, спросила можно ли узнать, что будет дальше.

— А дальше вас купят. Богатый. Или сразу и богатый и знаменитый.

Наша штандартенфюрер явно была в отличном настроении.

— Вы себя хорошо показали, к вам проявили интерес. Так что домой никто не вернётся, все поедут к папочкам и мамочкам.

Первой из нашего отстойника забрали ухоженную под сорок лет. Потом сисястую. Брюнетку. За очередной рабыней Макс и Эльза возвращались всё более довольными. Наверное, премия увеличивалась на глазах. Я осталась последней, видимо на десерт. За мной пришли оба наших надсмотрщика дня и сообщили, что я самый перспективный лот, они в меня верят.

Мы подошли к карману перед сценой. По центру в ряд стояли четыре девушки, в ошейниках на цепи. Цепи крепились к круговой железной трубе наверху. Это уже было не ожерелье, а колье. Подвески королевы, невесело подумала я про себя. Сейчас меня прикрепят, потом отрежут и вручат Бекингему.