Цена настоящего

-Усердие не по разуму. Эта штука предназначена для убийства. Ей легко засечь насмерть. А рубцы после нее не заживут даже от моего средства. Ты же не хочешь быть изуродованной. Хотя пару раз пожалуй можно будет слегка тебя вытянуть. Но в другой раз. Выбирай дальше.

Тогда она выбрала мягкий и тонкий кожаный ремешок. Он выглядел безобидно и не обещал сильной боли, хотя Тета и понимала, что в этом случае дело столь безобидным инструментом не ограничится.

-Ну что ж. Это правда скорее для массажа, но начать можно и с него. Раздевайся.

Тета опять ощутила стыд. В первый день ее раздели насильно, потом приходилось раздеваться не думая, но теперь, без волос, она была такой голой: Она замялась, но, справилась с собой, и только поторопилась быстрей опуститься на колени. Это не укрылось от внимания хозяина. Ей приказали встать и поставить ногу на стул. Теперь она была совсем открыта.

- Одну руку за голову, а пальчиками второй раскрой себя пошире. Ты не

станешь снова требовать, чтоб я тебя не трахал?

-Нет, господин.

-Ну-ну. И ты согласна отдать себя?

-Да, господин

-А почему ты решила, что представляешь для меня интерес? Ты считаешь себя столь привлекательной?

-Нет господин. Не знаю, господин.

-Что именно ты не знаешь? Ну ладно. Раз ты считаешь себя столь неинтересной - попробуем тебя украсить. Ложись.

На этот раз он связал ей за спиной кисти и очень сильно стянул локти. Все ее тело выгнулось, лопатки сблизились между собой и выпятилась грудь. Потом петля захлестнула лодыжки и они были притянуты к связанным рукам. Теперь Тета лежала на животе выгнутая дугой. Ей стало тяжело дышать, закружилась голова и появилась сильная боль в стянутых лопатках.

-У ментов похожая поза называется "ласточка", а йоги называют ее "лодкой" и считают полезнойдля здоровья. А как ты считаешь? Хотя какая разница как ты считаешь.

Хозяин взял Тету за плечи и поставил на колени, раздвинув их до предела. Так было легче, но она опять была совсем раскрыта. И эта поза хозяина не устроила, она была повалена на спину. Теперь колени полностью разошлись и сдвинуть их было невозможно. Обычно, во время порки, она лежала на животе и не видела, что с ней делали, теперь же приходилось быть зрячим блюдом поданным к столу гурмана. Хозяин откровенно рассматривал ее прелести похлопывая по ладони выбранным ремнем.

-У тебя красивый цвет кожи. Не розовая или молочная, как обычно у рыжих, а чуть серебристая. И пизда (он так и произнес это слово) просто очаровательная. Но пора внести коррективы.

Ремень свистнул и через левую грудь протянулась красная полоска. Это было не очень больно, Тета уже привыкла к поркам по ягодицам, а здесь было совершенно незнакомое ощущение. Она скосила глаза. Грудь со следом удара была даже красива. Хозяин, похоже, тоже любовался этой картиной, но не остановился на достигнутом и украсил такой же полосой правую грудь. Следующая полоса легла на живот, рядом еще одна. Потом снова по груди. Когда ремень прилип к соску, она судорожно вздохнула от резкой боли, и тут же получила по другому соску. Ее решили не щадить. Посыпались удары по нежной внутренней поверхности бедер и они тоже покрылись нежными розовыми штрихами. Это было похоже не на порку, а на работу художника. На теле связанной девушке возникала странная картина, жестокая, но полная темной красотой. Тета не закрывала глаза. Она смотрела как ремень описывал круг, прилипал на мгновение к телу и, оставив отметину, взлетал снова. Наконец два удара упали прямо на ничем не прикрытую щелку. Потом ей приказали закрыть глаза и тут же обожгло щеки. Перевернув на бок, ее освободили от веревок.

-Встань и подойди к зеркалу. Пять минут на рассматривание себя в этом виде. Потом продолжим.

В большом зеркале отразилась удивительная обнаженная девушка. Танька была слегка мордаста и лупоглаза, а у этой светилось осунувшееся лицо и зеленели чуть ввалившиеся глаза. Она и вправду заметила серебристый оттенок кожи (Раньше не замечала? Или это тоже только теперь появилось?) покрытой узором линий разных оттенков красного. Это было действительно красиво и такая мысль уже не пугала. Соски, обожженные ремнем, немного распухли и были рубинового цвета. Тета понравилась себе такой и лишь чуть-чуть пожалела, что никому и никогда нельзя будет этого увидеть.

-Нравится? Некоторые студии много бы отдали, получив такую модель. Но модель - это не для тебя. У тебя другая дорога. Ну что ж, на недолгую память.

Хозяин поставил ее на фоне зеркала и щелкнул "поляроидом". Снимок был сделан чуть сбоку и на него попали и отразившиеся в зеркале, ягодицы, покрытые темными полосами. Эти полосы не успевали сходить, хотя боли уже не было.

-Я отдам тебе этот снимок, когда будем прощаться, и ты при мне уничтожишь его. Я с удовольствием сделал бы его большим форматом и оставил себе, но увы:

Хозяин подошел к ее подстилке и прилепил снимок рядом с листками, украшенными вереницами цветочков.

-У тебя появилась своя галерея.

Напоминание о времени, когда придется уйти из этих, полных боли и покоя, свиста ремней и непонятной уверенности в себе, сна на собачьей подстилке и внутренней чистоты дней, принесло тихую печаль. Ведь прошла уже неделя. Еще четырнадцать дней и все. Тета не знала как и почему она перестала быть Танькой. Не знала даже останется ли она такой, уйдя отсюда. Такой, какой она стала, она не боялась мира за окном. Он был, конечно, жутковатым, но вполне проходимым, как уровень в компьютерной игре. А вдруг за дверью она снова станет Танькой.