Дембельский альбом

- Хорошо, - отзывается Эдик. - Виталий Аркадьевич... а вы можете мне показать своего друга? Ну, того, про которого вы говорили... если, конечно, это можно.

- Можно, Эдик... можно всё, но... разве я обещал показать тебе того, с кем я в армии трахался? Я предложил тебе угадать - дал тебе шанс на приличный бонус... ты, как мне помнится, не угадал, точнее, угадывать не стал. Так что, Эдик... ничего я тебя показывать не буду - сам тебе я показывать не буду. Логично?

- Логично, - Эдик, глядя на меня, улыбается. Какое-то время мы оба молчим; я листаю страницы лежащего на столе альбома - переворачиваю обклеенные фотографиями листы, и мы оба смотрим на мелькающие перед глазами лица парней; они разные, эти лица... разные лица - разные парни: сержанты, солдаты... моя армейская юность! - А что, Виталий Аркадьевич... - нарушает молчание Эдик, - в армии гомосексуальные отношения очень распространены - много там геев? Ну, то есть... если сказать-спросить точнее, то- многие в армии секс такой практикуют?

- А ты как думаешь? - я смотрю на Эдика вопросительно. - Представь: молодые здоровые парни, бок о бок живущие в относительно замкнутом пространстве не день и не два... есть же такие части, где нет ни увольнений, ни самоволок! Ну, и что приходится делать молодым парням, оказавшимся в таких условиях? А? Что говорит тебе твоя логика? - Глядя на Эдика, я невольно улыбаюсь. - Природу, Эдик, не обманешь - и остаётся либо кулак, либо друг-сослуживец... что вполне естественно - и то, и другое естественно в принципе! К кулаку прибегают все, а что касается отношений, называемых гомосексуальными, то это уже у кого как получится - как сложится... я бы даже сказал: кому как повезёт. Секс в армии - это айсберг, и то, что время от времени по каким-то причинам становится известным, выступает лишь видимой верхушкой этого скрытого айсберга... скажем, время от времени в каком-нибудь средстве массовой информации появляется сообщение, что там-то и там-то такого-то солдата после отбоя изнасиловали старослужащие, и - когда это не удаётся по каким-то причинам скрыть, это становится общеизвестным, - время от времени айсберг показывает свою верхушку... но ведь на поверхности, как правило, оказывается криминал, то есть секс, сопряженный с насилием, с принуждением... это, конечно, в армии происходит-случается - как, впрочем, и везде, но ведь глупо думать, что однополый секс в армии сводится только к этому: изнасиловали, принудили, заставили... а то, что невидимо никому - что, образно говоря, остаётся под водой, то есть вне поля зрения окружающих? Никто же ведь свечки не держит, когда парни, находя и время, и место для уединения, трахаются - кайфуют-наслаждаются - по взаимному устремлению... об этом на первых полосах газет обыватель не прочитает, и в новостных программах об этом он тоже не услышит. Понятно, что в армии - как и везде - есть какой-то процент геев, то есть парней, сексуально ориентированных исключительно на парней, но сводить всё к этому - это, конечно, неверно... дело не в сексуальной ориентации! Дело - в самой природе человека, допускающей реализацию сексуального желания в разных вариантах, и армия в этом смысле способствует тому, чтобы парень, не зашоренный предрассудками, реально познал свою бисексуальную сущность... так что, Эдик, ты правильно сделал, что уточнил свой вопрос. Геи в армии, конечно же, есть - как и везде, но однополый секс сам по себе, то есть вне всякой зависимости от какой-либо явно выраженной ориентации, это прежде всего сексуальное удовольствие, и чтоб это нормальное сексуальное удовольствие полноценно испытывать, совсем не обязательно быть геем... о чём ты, Эдик, прекрасно знаешь сам. Я ответил на твой вопрос?

- Исчерпывающе, - Эдик, глядя на меня, кивает головой. - Я, собственно, почему об этом спросил? Буквально на днях пришел из армии мой сосед по лестничной площадке... ну, друзья к нему в гости пришли, чтобы дело это отметить, и меня он позвал - по-соседски позвал. Я не пью, а они подпили - и среди прочего заговорили о сексе в армии... в том числе и о том, есть ли в армии отношения гомосексуальные - типа: кто во время службы в армии с этим сталкивался. Так вот... сосед мой, Андрюха, уверял-доказывал, что ничего такого в армии нет - что отношений подобных он в армии ни разу не встречал. Вот почему я, собственно, и спросил...

- А тебе не показалось странным, что выпившим парням, заговорившим о сексе, э т о т вопрос т о ж е небезразличен? - Я смотрю на Эдика с лёгкой иронией. - Это во-первых. А во-вторых... кто знал в казарме про нас - про меня и того, с кем был у меня достаточно регулярный секс? Никто не знал. Мы разумно скрывали свои отношения, и - никто ни о чём не догадывался, никто ничего не подозревал. А потому любой из наших сослуживцев мог, вернувшись домой, совершенно искренне говорить-доказывать, что секса такого в армии нет... я же сказал тебе, что секс армейский - это айсберг, основной массив которого скрыт под водой, и армия в этом смысле... - я невольно думаю про Антона, обозвавшего армию "жопой", - армия, Эдик, у каждого своя... и в этом смысле, и во всех других смыслах - у каждого, в армии отслужившего, армия с в о я. А вот то, что у подвыпивших парней - твоих знакомых - разговор о сексе в армии вольно или невольно свёлся к разговору о проявлениях армейской гомосексуальности... это, Эдик, само по себе уже может быть симптоматично! - Глядя на Эдика, я улыбаюсь. - Ты говоришь, что сосед твой по лестничной площадке... что он там всем доказывал? Что гомосекса в армии нет? Ох, Эдуард... береги свой зад!- Я, глядя на Эдика, смеюсь.

- Да ну, Виталий Аркадьевич! - Эдик улыбается в ответ, глядя на меня. - У меня такой проблемы нет... и потом: они говорили всякую чушь... явные гомофобы!

- Ну, во-первых, слушать нужно не только то, ч т о говорят, но и то, к а к это говорят... иной раз интонации бывают куда существеннее, чем слова, и нередко случается так, что начинают такие "явные гомофобы", как это водится, "за упокой", а заканчивают "за здравие" - начинают с того, что "гомосекса нет", а, подпив хорошенько, заканчивают эту животрепещущую тему тем, что "давай попробуем"... вполне банальная ситуация! Потому и говорю тебе: береги свой зад! Это во-первых. А во-вторых... во-вторых, кто такие гомофобы - гомофобы настоящие, а не фасадно-декоративные? Это, как правило, те, кто по тем или иным причинам не может в естественной форме - в форме нормального секса - реализовать свои смутно эротические либо конкретно сексуальные позывы, направленные в сторону своего собственного пола... не могут - по разным причинам, но ведь природу не обманешь, и происходит своего рода извращенная сублимация... "гомофобы - это геи, извращённые эпохой" - где-то я слышал подобную сентенцию... другое дело, что такая сублимация гомоэротизма, какой является гомофобия, порой принимает агрессивные формы, и здесь уже нужно быть осторожным - во избежание всяких-разных недоразумений... у нас ещё будет время, и я тебе об этом как-нибудь ещё расскажу... поподробнее расскажу, что это за публика - гомофобы.

- Хорошо, - отзывается Эдик, кивая головой. Секунду-другую мы молчим... я не знаю, о чём думает Эдик, а я думаю о том, что гомофобы - это, в сущности, извращенцы... убогие люди, извращающие свою природой заложенную собственную потребность к однополому сексу или даже к любви в угоду мертвящим догмам сексуального самоограничения... сколько изначально нормальных пацанов душевно искалечены этим заведомо деструктивным, внутри сидящим запретом на однополую любовь! Запретом, привнесённым в сознание извне... Видя, что я молчу, Эдик поднимается со стула. - Спокойной ночи? - говорит он, глядя на меня.

Он произносит "спокойной ночи" так, словно спрашивает, спать ли ему или в спальне меня ждать ... ах, Эдик! Сын моего армейского друга - младшего сержанта Васи... я смотрю Эдику в глаза, и мне хочется думать, что он готов... и не просто готов, а он хочет, желает, ждёт продолжения секса со мной... а почему, собственно, так - именно так! - я не могу думать? Разве этот парень, который нравится мне всё больше и больше, не сказал сегодня, бесхитростно глядя мне в глаза, что я ему нравлюсь - нравлюсь тоже? Всем хочется любви - такой, как у Ромео и Джульетты... причём, такой любви хочется даже тем, кто пьесу автора восхитительных сонетов никогда не читал, - всем хочется любви - фантастической, всепоглощающей, неповторимой! Но разве согревающая душу искренняя, ничем не замутнённая симпатия - человеческая симпатия - недостаточна для того, чтобы почувствовать, что ты в этом мире не одинок?

- Спокойной ночи, Эдик, - говорю я. - Спи, если больше ничем заниматься не хочешь... а я посижу ещё немного.

Эдик, кивнув-улыбнувшись, выходит из кухни-гостиной, а я наливаю себе ещё рюмку - последнюю... а может быть, предпоследнюю, - я пью сегодня, совершенно не пьянея... Во вторник я улетаю в Европу - договариваться о продлении деловых контактов с европейскими партнёрами,а поскольку к предстоящим переговорам всё готово, всё просчитано и предусмотрено, я имею полное право чуть-чуть расслабиться, - глядя в лежащий передо мной дембельский альбом, я думаю об Эдике... "спи, если больше ничем заниматься не хочешь" - сказал я Эдику, и он в ответ на эти слова кивнул-улыбнулся... а что он должен был сделать в ответ? Сказать мне, что он сейчас хочет не спать, а трахаться? Может быть, хочет... а может - не хочет, - я думаю об Эдике, и поглупевшее моё сердце, как у мальчишки в весенних сумерках, жарко плавится от любви... "а на улице мальчик сопливый... воздух поджарен и сух... мальчик такой счастливый...", - когда-то, в задроченной юности, я с удовольствием читал стихи, и вот какие-то строчки остались в памяти - какие-то строчки и даже строфы я помню до сих пор... "мальчик такой счастливый..." - кто б тогда мог подумать-предположить, что жизнь моя свяжется с бизнесом?.. Я думаю об Эдике, лежащем сейчас в моей постели, а с чуть пожелтевшей фотографии из незабытого прошлого на меня беспечно смотрит его будущий отец - младший сержант Вася, - моё прошлое и настоящее удивительным образом соединились, непредсказуемо переплелись-сплавились... и, глядя на фотографию чуть смазливого парня в сержантской форме, я невольно думаю о том, ч т о могло бы случиться-произойти, если б Эдик не поспешил мне сказать, что подобный альбом он уже видел... ведь мог же он, в этом не признаваясь, указать на фотографию своего отца? Мог... ещё как мог! - указать не в контексте поставленной мною задачи, а сделать это исключительно для того, чтоб узнать-услышать что-либо о своём отце из уст того, с кем вместе его отец когда-то служил... "он?" - мог бы спросить меня Эдик, и я, ни о чём не догадываясь, ничего не подозревая, ответил бы... я бы ответил утвердительно: "Да, Эдик, правильно... ты угадал! - сказал бы я. - Это и есть тот самый парень, с которым я классно трахался в армии... бонус твой!" Сказал бы я так, и - что было бы дальше? Сумел бы Эдик, услышав, что его отец и я когда-то были сексуальными партнёрами, сохранить хладнокровие? Я не знаю... я только знаю, Эдик, что нам обоим - и мне, и беззаботно смотрящему с фотографии парню в форме младшего сержанта, который тогда ещё не был твоим отцом - было во время совместной службы одинаково в кайф друг друга натягивать-трахать... это я, Эдик, знаю - во всех подробностях помню - точно!

Стоя под душем, я думаю о том, что за всё то время, что я трахаю Эдика, сам Эдик - за исключением дня сегодняшнего - ни разу не кончал в постели... то есть, всегда кончал я - трахал Эдика в зад, а потом Эдик с неизменной деликатностью тут же уходил в ванную, и... не имея возможности кончить в постели, поскольку я ему этого никогда не предлагал, он, вероятно, делал это здесь - в ванной комнате... вполне вероятно! Подставив мне зад - ублажив меня в постели, Эдик с целью разрядки уже здесь в одиночестве догонял сам себя посредством собственного кулака... разве это не свинство - с моей стороны? Все эти полгода наших сексуальных отношений я имел парня в зад, я использовал парня в качестве пассивного партнёра, трахая его на правах шефа-патрона-босса, и - не более того... разве это не свинство?.. Стоя под душем, я думаю о том, что теперь всё будет по-другому... да, по-другому! Я ему не шеф, не патрон и не босс... во всяком случае, здесь - у себя дома... я сегодня подставил Эдику зад, и Эдик с этой новой ролью прекрасно справился... да и как бы, интересно, он мог не справиться? Эдик, который мне нравится... впрочем, трахнуть парню парня - на это много ума не надо, и потому дело вовсе не в том, что Эдик меня трахнул - натянул в очко, а всё дело в том, к а к он это сделал, - стоя под душем, я думаю о том, что, имея деньги, можно купить практически всё: можно купить любое тело, женское или мужское - на свой вкус, можно купить за деньги чьё-то расположение, чью-то любовь, даже чью-то преданность... всё можно купить - всё имеет на рынке человеческих отношений свою цену! И при всём при этом есть нечто, что невозможно подделать, а потому нельзя ни продать, ни купить, - это "нечто" - искренность... не бытовая, ни к чему не обязывающая, и искренность глубинная, сакральная - она либо есть, либо её нет, и это всегда чувствуется, - Эдик не лезет из кожи вон, чтобы мне понравится, и мне это нравится... мне нравится Эдик - мой персональный водитель... сын младшего сержанта Васи, с которым я классно трахался, будучи в армии... кто б тогда мог о таком подумать - кто бы мог такое предположить!

Толик, Серёга, Валерка, Вася... все они, окунаясь в сладость однополого секса, были естественны и искренни, и потому все они - абсолютно нормальные пацаны!.. Серёга классно сосал... у Толика была обалденная задница... Валерка, не будучи геем, любил сосаться в губы... а у младшего сержанта Васи был более чем приличный член - здоровенный член, который он время от времени с удовольствием вставлял мне в зад... по-весеннему молодое, беспечно счастливое, навсегда ушедшее, но незабытое - незабываемое - время! Время моей армейской юности... и вот теперь - в совершенно другой жизни - у меня такое ощущение-чувство, что они, мои армейские друзья, удивительным образом соединилось в Эдике, - стоя под душем, я думаю о том, что у лежащего в спальне Эдика вполне приличный член, и обалденная попка, и он классно сосётся в губы, и классно сосёт член у меня... понятно, что все эти составляющие и важны, и существенны, и даже в какой-то мере необходимы для наслаждения сексом, но главное... главное, конечно же, не это, - я чувствую в Эдике ту самую - юную, ничем не замутнённую - искренность, какая была когда-то у всех нас, и это... именно это и есть по настоящему счёту - главное, - прошлое аукнулось в настоящем, и вот... стоя под душем, я с чувством совершенно молодого - радостного, упруго-напористого - удовольствия думаю об Эдике, и в душе моей жаром плавится чувство разгорающейся любви... у Эдика, правда, есть девушка Юля, с которой он строит серьёзные отношения, но она не была помехой до дня сегодняшнего и - мне хочется в это верить - не станет помехой в будущем, хотя... секс и любовь - парадигмы разные, и если с сексом нас - у меня и у Эдика - всё устаканилось-определилось, то что и как будет в том случае, если меня накроет любовь, я не знаю, - я не знаю, как Эдик станет делить себя между Юлей и мной... да и станет ли он это делать?

В спальне горит приглушенный золотистый свет, отчего кажется, что всё в комнате погружено в тёплое море чувственной нежности, - я вхожу в спальню, и первое, что мне бросается в глаза - это голая попка Эдика... чуть согнув ноги в коленях, Эдик лежит на кровати спиной ко мне - он лежит на боку, укрывшись наброшенным сверху покрывалом, но покрывало наполовину с него сползло, скомкалось-съехало, так что чуть оттопыренная в мою сторону голая попка почти вся на виду... я смотрю на две сочно-округлые, упруго-мягкие, юной спелостью налитые половинки-булочки обалденной, как сама юность, попки... все предыдущие разы, когда Эдик, подставив мне свою попку - удовлетворив моё сексуальное желание, оставался у меня до утра и мы спали вместе, он перед сном одевал трусы-плавки, так что каждый раз, просыпаясь по утрам, я снова их с Эдика снимал-стягивал, чтобы утром позаниматься с ним сексом так же, как я это делал накануне вечером, - всё это время мы спали вместе, спали в одной кровати, и при этом ни разу не спали голыми... а сегодня Эдик лёг спать без трусов, и я в этом вижу-чувствую некий знак, - я смотрю на желанную, золотисто-нежную попку Эдика, чувствуя, как член мой стремительно наливается, набухает горячей твёрдостью - как у мальчишки-подростка в пору его неуёмных желаний, когда эрекция неконтролируемо возникает лишь от одной жаркой мысли...

- Эдик... - тихо - едва слышно - шепчу я.

- Что? - отзывается Эдик после секундной паузы, и я чувствую-улавливаю обострившимся слухом, что голос его чуть напряжен.

- Ты не спишь? - спрашиваю я, словно то, что отозвавшийся Эдик спать не может, дляменя не очевидно... в этом вопросе - "ты не спишь?" - нет никакой логики, но... что мне сейчас думать о логике! Спрашивая, я невольно перевожу взгляд с голой попки Эдика на его коротко подстриженный круглый затылок, наполовину утонувший в подушке.

- Нет, - отзывается Эдик. Он хочет повернуться ко мне лицом, но я, упреждая это его естественное движение, торопливо произношу:

- Не поворачивайся! Лежи так...

- Почему? - замерев-застыв, вопросительно шепчет Эдик, и теперь в его голосе я слышу мальчишеское недоумение.

- Потому что, Эдик, мне нравится так... - медленно шепчу-произношу я, смакуя каждое выдыхаемое слово... я говорю это, уже предвкушая, как сейчас я прижмусь к его попке губами... я любою тебя, Эдик!

Эдик не отзывается - он послушно лежит ко мне спиной, выставив из-под сбившегося покрывала голую попку, и... глядя на попку Эдика, я снимаю-сбрасываю с себя махровый халат... член мой стоит, - залупившись багрово-сочной головкой, мой напряженный член дыбится колом в золотистых сумерках моей любви...

-----------------------------------------------------------

Pavel Beloglinsky: ДЕМБЕЛЬСКИЙ АЛЬБОМ. - Final edition: 2010-01-25