День Оплодотворения

Когда я наутро подошел к пропускнику, на мне были черные очки, а в руках — бумажка с надписью:

«Не могу говорить. Выпил какого-то вашего пойла».

Охранники переглянулись:

— Оооо!... Мухоморовки с паучьим соком выкушал? Она гремит на всю Галактику, но с непривычки нелегко. Проходи, проходи, дружище...

Я прошел к Эри. Она бросилась мне на шею и влипла в меня губами, такими теплыми и влажными, что сразу захотелось скулить, как в детстве.

— Эри, Эри... Я тоже соскучился... Нет, Эри, сейчас нельзя, не надо... Устанем, потеряем силы... Эри! — Я крикнул на нее, и она отошла от меня, красная, как помидор. — Эри... Не надо. Ты все помнишь?

Она кивнула.

— Все-все, как мы договорились?

Она снова кивнула.

— Не передумала? Точно? Если нас поймают... ты понимаешь. Ну?...

Это нужно было делать среди дня, в самую сутолку, когда на пропускном пункте длинные очереди. Времени было мало.

— Ну... Готова?

... Когда я стер полотенцем остатки крема с лысины — смешной круглоголовый пупсик, который только что был красавицей Эри, сказал мне:

— Я, наверно, теперь никогда не решусь посмотреть в зеркало...

— Сейчас не в этом суть. Давай одевайся, — говорил я, скидывая тряпки. — Все помнишь?

— Да...

— Пошла!

Через минуту из коридора вышла знакомая лысая фигура моего роста, в моих черных очках и в моем пиджаке. Кивнув охранникам, она прошла к выходу. Охранники едва взглянули на нее: у входа напирала очередь возбужденных Осеменителей.

Я ждал, глядя на космофон. Две минуты, три, четыре, пять... Ёкарный бабай, ну что же... Наконец дисплей вспыхнул, и в нем показалась лысая голова:

— Я на месте. Все нормально. Что мне теперь делать?

— Ничего. Жди меня.

Дисплей погас. Я посидел, помолчал, набрал воздуху в легкие — и выскочил в одних трусах в коридор:

— Эхээээй! Эхххээээй!!! — сипел я, несясь на охрану, как бизон. — Тут мимо вас я, часом, не пробегал?

— Чего?

— Ребятки! Да что ж это такое! Треснула меня по башке, забрала мои тряпки и смылась! Ловите! Ловите! Она не могла далеко уйти!