История раба

- По-моему хватит... - пискнул было я, как она жёстко рявкнула:

- А, по-моему, нет! Хватит будет тогда, когда я скажу! А если ты ещё раз остановишься без моих слов, я уйду, а ты останешься без тетради. Понял?!

Я жалко кивнул, затем потянулся к её ноге, которая поспешила мне помочь и вонзилась в мой рот, заставив губы существенно расшириться, отчего у меня заболело в уголках рта. Не смотря на унижение, я вдруг понял, что мне нравиться это. Из моего рта торчала лишь одна пятка, когда остальная часть стопы и живые пальчики, что копошились близь моего горла, усиленно стремились продвинуться дальше. Вскоре я не выдержал, потому что чуть не задохнулся, я, откашливаясь, откинулся назад и, лёжа на спине, отчаянно стал отплёвываться. Катька спрыгнула с парты, я явно услышал стук босой стопы о деревянный пол, она подошла ко мне, кроме потолка я увидел вдруг её, всё смеющуюся, что с зловещим интересом смотрела на меня.

- Как? - спросила она. - Вкусно? - не успел я ответить, как внутренняя часть ступни её плотно закрыла мне губы и с силой надавила на рот, так, что вскоре я вновь не мог дышать, лишь пытаясь вырваться, что не удалось мне до тех пор, пока она сама не убрала ногу. Я вытер губы, пытаясь стереть с них кисловатый вкус её стопы, поднимаясь, я увидел, как она приподнимает юбку, показывая мне своё чёрный комок, сквозь чащу которого проглядывало что-то нежно-розовое.

- Нравится? - спросила Катька, видя, как я, было засобиравшийся уйти, вновь остановился, глядя в эти заросли.

- Да! - неожиданно для себя выкрикнул я и протянул руку, желая потрогать, но она отодвинулась в сторону, опустила юбку и пошла вглубь класса.

- Иди сюда! - позвала она оттуда, и я послушно пошёл.

Катька сидела на обыкновенном грубом ученическом стуле, сидела, однако, так, как нельзя сидеть ученицам, широко раздвинув ноги, пальцами расшевелив ту самую чащу, откуда вдруг выглянула розовая слюнявая мордочка того зверька, жадность и прожорливость которого, я видел только по видаку.

- На колени! - крикнула она, а когда я не подчинился, вдруг дёрнулась вперёд, поймала меня за волосы и, через боль уронив меня на колени, а свою увесистую попку обратно на стул, повела свою руку, держащую меня за вихор на макушке, к себе в промежность, да так резко и быстро,что я не заметил как, но оказался носом, глазами и ртом в её богатой шевелюре в том месте, о котором я так много слышал. Меня обволок слабый запах мочи, который из-за своей не явности вдруг возбудил меня, породил желание ощутить его сильнее, а потому я, не сопротивляясь, шевельнул носом, пытаясь глубже зарыться в обхватившую моё лицо растительность, вызвал её тяжёлый стон и попытку помочь мне продвинуться дальше, которая закончилась на том, что нос мой вдруг попал в тёплое, сырое место, откуда необычно пахло, и мочой, и чем-то ещё животным.

- Соси! - зашептала Катя, сжав мои уши крепкими коленями. - Лижи там!

Я вытащил из её норки свой нос, поднял руки и ладонями взялся за её горячие бёдра, при этом язык мой покинул рот и на ощупь, - а волосы её пизды скрывали от меня окружающий мир, - нашёл им влажную щёлочку, в которую он проворно влез, вызвав Катькину дрожь и громкий вопль, при том колени её больно примяли мои уши.

- Ещё! - взвизгнула она, почувствовав, что от боли я вернул свой язык обратно за преграду зубов, и саданула меня коленями по ушам, рука её крепче уцепилась за мой вихор, чтобы не дать мне вырваться. - Тетрадь твоя! Если...если...- она вновь взвыла, уколотая моим розовым болтуном в самую серединку. В тот момент я уже и не думал о тетради, меня дико возбуждала мысль, что я добрался до того, о чём в нашем мальчишеском мирке ходили легенды и разнообразные истории, что я сам нередко представлял, рисовал на бумажках и видел во снах, при том Катькина писька отличалась от тех растерзанных пизд, что я как-то видел по видаку, она была не безобразной, а аккуратной и юной, небольшой и вкусной, а потому я жадно вдыхал кислинку её гениталий и терроризировал их языком, заставляя неповоротливые губки шевелиться и раздвигаться в стороны, открывая мне доступ в самую глубь, куда я лез всем лицом, чувствуя, что оно намокло от выделений, что исходили изнутри, и пихал язык во всю его доступную длину. Она помогала мне, словно пытаясь засунуть мою голову внутрь себя, что, конечно, у неё не получалось, колени её массировали бока моего черепа, вспотевшие ляжки её жгли мои руки и щёки, а кулачок её безжалостно рвал мои волосы, на что я мало обращал внимание, ковыряясь там, где никто из моих одноклассников ещё не был, хотя много врал. Мне не понадобилось много времени, чтобы довести её до оргазма, - я слышал это слово от друзей, - вскоре Катька вздрогнула всем телом и издала животный крик, рука её отпустила мой вихор и оглушительно хлопнула по макушке, при том ноги её задрались, пятки взвились над моей головой, она обхватила боками стоп мои виски, сильно сжала их и, громко стоная, распрямила ноги, в результате чего я получил сильнейший удар по плечам, что отбросил меня от неё, а язык мой бесцеремонно вырвал из её вульвы. Воздух, который попал мне в лёгкие после её запахов, как мне показалось, так же пах её гениталиями, я ощутил кружащий душок мочи и пота, а так же животной сладости, однако, мне не хватало их источника, источника той жидкости, что увлажняла моё лицо и заставляла облизывать губы, а потому я вновь пополз к её истекающеё соком пизде, которая принуждала её сейчас корчиться в сладостных муках и бить нежными пятками в грубый пол. Катька не дала мне приблизиться, она отпихнула меня сильной ногой, что попала прямо мне в лицо и, отправив обратно на пол, высекла из глаз слезу, которая была результатом её попадания в мой нос. Я не предпринимал более попыток, но тогда, когда она затихла, стопы её бессильно упали на пол, а опухшие губки были прикрыты белой ладошкой, я осторожно подполз к ней, к одной из её ног и уже по собственной воле принялся покрывать её поцелуями. Катька не возражала, сперва она безучастно смотрела, как я вылизал её пятку, внутреннюю мякоть, затем вдруг в глазах её возник новый интерес, она приподняла ногу и так задержала её в воздухе, что рот мой удобно взялся за её пальчики, длина которых утонула в моей полости, давая ей солёный вкус, и я ощутил, как бойкие, они зашевелились у меня за губами, задевая нёбо и играя с языком, что щекотал их снизу.

- Тебе нравится? - спросила она у меня, наблюдая, как я начал вводить и выводить её стопу из своего рта, каждый раз, стараясь, вести её как можно глубже.

- Да, - сумел сказать я, на секунду лишив себя вкуса её ноги.

- Хорошо, - кивнула Катька, щекоча пальцами мою гортань. - Я буду делать это с тобой...- она запрокинула голову от наслаждения. - Когда захочу...- она отняла у меня свою ножку, встала и направилась обратно, туда, откуда началось моё унижение. Там стоял её синенький рюкзачок, из которого она извлекла обыкновенную белую тетрадку, на которой красивым почерком было выведено: "Алгебра", бросила её на стол, затем глянула в мою сторону, ухмыльнулась, и направилась к дверям, где обула свои зелёные кроссовки, ещё раз усмехнулась в мою сторону и, щёлкнув дверным замком, вышла.
2.(Как я утвердился в роли раба...)

Закончился урок, я сдал свою работу, что аккуратно была подогнана из копии, той самой тетрадочки, которая досталась мне весьма необычным путём, сладко потянулся, с чувством выполненной работы и хорошего настроения направился вон из класса. Я закончил делать контрольную вторым, первым её сделала Катька, что, победоносно оглядев класс, уже десять минут, как покинула помещение, где старательно сопели двадцать её одноклассников. Двери выпустили меня, я вышел в коридор и увидел там её, дико хорошенькую отличницу, что была в синих джинсах и лёгкой белой футболке, на стопах же её покоились туфли на высоком каблуке, что выпускали наружу два её пальца, которые выглядывали из небольшого разреза на носке обуви.

- Ну, как? - поинтересовалась Катька, улыбаясь так, как она улыбалась тогда.

- Нормально, - пожал я плечами и хотел было пройти мимо, как она вдруг отрезала:

- Стой! - крепкие пальцы её схватили меня за ладонь, и с неженской силой она поволокла меня за собой, однако, я оказал сопротивление, после чего она остановилась и, удивлённо глянув мне в глаза, сказала:

- Тебе же понравилось...

- Мне была нужна тетрадь, - сказал я ей то, чем уже какой день утешал себя, пытаясь увериться, что всё что я там делал, я делал исключительно ради заветной тетради, и уж, конечно, я не находил какой-то сексуальной прелести в поцелуях её ног и промежности, однако, в душе я чувствовал, что это не так, что кроме желания приобрести эту тетрадь, было и что-то тайное, что заставило меня второй раз взяться за её горячие пятки.

- И только? - глядела Катька мне в глаза.

- Да, - уверенно сказал я.

- Значит, ты не будешь? - прищурив око, вопрошала она.

- Это, нет! - твердо заявил я.