Докуривая сигарету и бросаю тлеющий окурок прочь. Он тонет в воде. Допивая пиво и ставлю пустую бутылку на мокрый и неприветливо грязный бордюрчик. Как раз в этот момент массивная деревянная дверь школы открывается, и под дождь выскакивают первые дети. Мне хорошо видно школу. Все они мои. Все под моим надзором.
Силуэты детей становятся все гуще. Кучки отделяются, и разбегаются в разные стороны. Мелькают черные и розовые зонты, желтые и зеленые куртки.
Я замечаю, что группка детей двигается в сторону автобусной остановки. Я вжимаю голову в плечи, сердце от волнения гулко бьется в груди, четко отбивая ритм происходящего. Я жадно втягиваю носом свежий мокрый воздух.
Дети забегают под козырек. Громко звонкой трелью льются их голоса. Вот слышен заливистый смех. Их много, они вместе. Я чувствую опасность, поэтому - не рискую, и желаю слиться с серым водянистым воздухом: Девочки молоды, свежи, грудасты. Они нежны и желанны. Член мой набухает, пульсирует, больно упираясь в шов узких брюк.
Подходит автобус. Дети веселой гурьбой бросаются в его тухлое тело. Я тяжело дышу:
Так проходит минут двадцать: идет дождь, мимо меня проплывают стайки свежих неприступных влагалищ, и грязная вода бежит по тротуару. Безнадега все сильнее наваливается на исстрадавшуюся душу. Все напрасно: Снова мимо: Снова домой заниматься гнусным самоудовлетворением:
Когда, вконец отчаявшись, я уже было решил уходить, из пелены мелких серых капель вышла она: маленькая, бледно-красивая, хрупкая. Ее хрустальную фигурку скрывал от дождя желтый дождевик. Туманный взгляд смотрел сквозь воду куда-то вдаль, грустно и неестественно:
Я почувствовал дикий плотский голод, я ощутил ее энергию, этого маленького человечка. А еще: волна дикой нежности прокатилась по моему телу, губы мои задрожали, и я был вынужден схватиться за влажное дерево: ноги мои предательски подкосились.
Она шла ко мне сквозь дождь, излучая едва заметное богоподобное свечение. Я готов был упасть на колени, целовать мокрый асфальт, на который ступало это существо: Готов был превратиться в раба: низменного и поклоняющегося:
Подошел автобус. Девочка села в него. Я стоял в каком-то наркотическом опьянение, смотря на нее. Еще секунда, и суровые двери заберут ее от меня навсегда. И я вошел вслед:
4.
Мы вышли на конечной остановке. Было малолюдно. Девочка зашла в небольшой продуктовый магазинчик. Я последовал вслед за ней. Девочка подошла к прилавку со сладостями, достала голубенький тряпичный кошелечек и принялась пересчитывать мелочь. Я стоял в нескольких метрах от нее, жадно вдыхая запах дождя и полевых цветов, который исходил от этого маленького существа.
-У вас не будет десяти копеек? - далекий, тихий застенчивый голос вырвал меня из моей нирваны.
Я с удивлением повернул голову на звук: передо мной стояла она. Девочка смотрела на меня. Черт побери, обращалась ко мне.
-Извините, у вас не будет десяти копеек, мне не хватает на мороженное, - она виновато улыбнулась.
Кроме нас в магазинчике никого не было. Я судорожно задышал, и крепко, чуть ли не до крови впиваясь ногтями в кожу, сжал кулаки.
Девочка смотрела на меня. В ее огромный чистых словно лесные озера глазах было ожидание.
-Да-да, - забормотал я наверное слишком поспешно, и принялся рыться в карманах.
Я слишком спешил, слишком суетился. Мелочь с веселым звоном посыпалась на грязный пол.
-Ой, - сказал я, присев, и принялся собирать разлетевшиеся словно осколки стекла монетки.
-Извините, - засмеялась девочка, и присела рядом со мной.
Коснувшись своей рукой моей ноги. Ее горячее дыхание обожгло мою небритую щеку.
5.
Мы стояла под навесом возле входа в магазинчик. Она облизывала покрытое шоколадом мороженное, а я пил пиво. Она весело болтала, рассказывая, что ее звать Катей: Катенькой: Она рассказывала о том, как она учится, и что она живет одна с мамой: без папы: и мама поздно приходит домой: и сейчас она думала пойти к своей подружке Ане: А я рассеянно ее слушал, не веря тому, что происходило со мной: Не веря, что счастье - вот оно, так близко, на расстояние нескольких сантиметров, одного рывка, одного удара. Я мог повалить ее прямо здесь, мог украсть ее у этого мира. Она могла быть моей. Сила, грубая и жестокая сила моя была несравненно выше ее скромных возможностей:
Но внутри меня все трепетало. Это была нежность, которая запускала свои острые словно бритвы когти в мою израненную этой жизнью душу. Нежность рвалась наружу вместе с предательскими слезами обожания, которые выступали в уголках моих покрасневших от алкоголя и усталости глаз. Нежность рвалась вместе с хрипом моего голоса.
Видео
Рассказы