Логика жизни

Влад, говоря это, невольно стиснул пальцами свой член, и это стискивание сладостью отозвалось в промежности... ох, если б он сейчас здесь был один - если б Кольки в палате не было!

- И что - никто об этом не знал?

- Никто... а зачем об этом кому-то знать? Знали те, кто его долбил...

Колька, слушая ответы Влада, тискал потными пальцами свой напряженно рвущийся из плавок член... Оставался ещё один вопрос - самый главный, - Колька невольно облизнул губы и, всё так же глядя Владу в глаза, этот главный вопрос из себя выдавил:

- А ты?

- Что? - отозвался Влад.

- Ты его тоже... да?

- Ну! - Влад хотел произнести это \"ну!\" как можно беспечнее, но голос у него был напряжен, и беспечной интонации, которая свидетельствовала бы о пустяковости подобного, у Влада не получилось.

Они вновь замолчали... Где-то рядом, совсем недалеко, шумело море, над миром плыла тёплая южная ночь, а в палате - в дощатом домике - два пацана, до предела возбуждённые, лежали друг против друга и, не скрывая своего возбуждения, с наслаждением тискали, мяли через плавки до боли напряженные, сладко ноющие члены...

- И что? - Колька первым нарушил молчание.

- Что? - словно эхо, отозвался Влад.

- Ну, это... ощущение, когда в жопу ебёшь... - Колька, говоря это, смотрел на Влада так, словно ждал от Влада какого-то необычного, необыкновенного откровения. - Ощущение, когда в жопу... какое?

Они лежали друг против друга, возбуждённые, изнемогающие от саднящей сладости в напряженных членах, и разговор этот с каждым произнесённым словом всё больше и больше подстёгивал их, и уже казалось - обоим казалось - что невозможное возможно...

- А ты сам... никогда, что ли, сам не пробовал? - прошептал Влад, обдавая Колькино лицо обжигающим дыханием.

- Никогда... - точно так же - шепотом - отозвался Колька, и эта была правда; Колька действительно никогда не пробовал - не было у него, у Кольки, такого друга или одноклассника, с кем можно было бы это делать... и приключений, с этим связанных, у него тоже никогда не было - ничего такого у Кольки не было! Даже внятного, осознанного желания у Кольки не было никогда - и никогда Колька не задумывался о подобном сексе всерьёз, никогда о нём не мечтал, никогда не примерял в своих фантазиях такой секс на себя...

Впрочем, Влад тоже никогда не пробовал с пацаном - у Влада тоже не было такого опыта, и всё, о чем он сейчас говорил жадно внимающему Кольке, было обычным враньём... ну, то есть, это могло быть и не враньём - подобные истории не такая уж редкость, да только сам Влад здесь был совершенно ни при чем: историю про пацана, которого всю смену втихаря трахали в лагере, Влад слышал год назад - в компании мальчишек, рассказывающих, кто и как провел лето... и вот теперь эта чья-то чужая история всплыла в памяти Влада как нельзя кстати - и он преподнёс её Кольке так, будто он тоже был в числе тех, кто пользовал пацана в качестве сексуального партнёра...

Колька сказал, что он с пацаном никогда не пробовал, и Влад... если б Колька в ответ на вопрос Влада засмеялся или презрительно бы фыркнул, демонстрируя свою половую неколебимость, Влад вряд ли стал бы говорить свои следующие слова... но Колька смотрел на Влада так, словно чего-то от него, от Влада, ждал - и Влад, неотрывно глядя Кольке в глаза, тихо, но отчетливо прошептал, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал как можно безразличнее:

- Многие пробуют... и мы... мы тоже можем попробовать... если ты хочешь...

Влад прошептал это, изнемогая от возбуждения и вместе с тем довольно смутно представляя себе во всех деталях то, что он предлагает, - это было голос желания, уже пробудившегося, но ещё напрочь лишенного какой-либо конкретики...

- Что попробовать? - Колька почувствовал, как во рту у него пересохло.

- Ну... - Влад смотрел на Кольку в упор, словно его, Кольку, гипнотизировал... собственно, ещё можно было всё превратить в шутку - можно было отыграть назад, и у Влада на какую-то долю секунды даже мелькнула такая мысль, но желание было неизмеримо сильнее этой трусливой мысли, и Влад, глядя на Кольку в упор - стараясь говорить как можно небрежнее, закончил, поясняя непонятливому Кольке: - Пока пересменка, и нет девчонок... хочешь?

В комнату лился всё тот же лунный свет, и лежащие друг против друга пацаны, через плавки сжимающие свои возбуждённые члены, словно парили в зыбком полумраке лунного серебра...

- Не знаю... - Колька, глядя на Влада в упор, облизнул пересохшие губы. - А ты сам - хочешь?

- Я же говорю: пока нет девчонок... да?

Колька, не отвечая - ничего не говоря вслух, молча кивнул... он был согласен - \"пока нет девчонок\". В конце концов, что в этом особенного - попробовать один раз? Завтра приедет дед, и он, Колька, уедет домой - никто ничего не узнает... а если так - если никто ничего не узнает, то какой тогда смысл ломать комедию, изображая из себя \"правильного пацана\"? Кому это надо? Член у Кольки стоял, как Железный Феликс, и Колька уже был не просто согласен - он хотел... хотел этого... хотел сам!