Когда Витька проснулся, Лины рядом не было.
Некоторое время он лежал с открытыми глазами, пытаясь отделить сон от яви. Он с трудом понимал, что ему приснилось, а что было на самом деле. В теле он чувствовал какую-то томную слабость, будто за ночь похудел на двадцать кило.
Встав с кровати, Витька спустился вниз, натыкаясь на углы и стулья.
Внизу он увидел Лину. Она улыбнулась ему так, что он вздрогнул, сразу же осознав - "НЕ СОН!.."
Оглянувшись, нет ли кого рядом, Лина подбежала к нему:
- Здравствуй! Здравствуй! - шептала она, обвивая его одной рукой и бодая обрубком другой.
- Здравствуй! - хрипло отзывался Витька. Горло ему снова теснило предательской щекоткой...
Вдруг Лина отскочила: послышались шаги.
"Никто не должен знать, что мы любовники" - прозвучал в голове у Витьки ее голос, хоть Лина не открывала рта.
- Что, папочка? - спросила она отца, вышедшего из-за угла.
- "Что, что..." Завтрак стынет, а она чтокает. Доброе утро, молодой человек! - язвительно поздоровался тот с Витькой.
Витька невнятно ответил ему, осмысляя новое слово - "любовники": "Любовники, мы любовники", думал он, "любовники..."
Слово было невозможным, оно не желало умещаться в привычный расклад вещей, как и другое слово: "колдунья". "Я люблю Лину", думал Витька за завтраком, "она любит меня, мы любовники, и она - колдунья. Не сошел ли я с ума?"
После завтрака Лина отвела Витьку в сторонку, лизнула его в губы и шепнула:
- Давай на великах к реке!
Лина управлялась с велосипедом ловко, как циркачка: запрыгивала и спрыгивала на ходу, лихо перелетала через канавы, махала рукой Витьке, не держась за руль...
Внезапно Витьку осенило:
- Слушай! Ты ведь, когда одной рукой что-то эдакое делаешь - чуть-чуть подколдовываешь, да?
- Цыц! Молчи! Ничего я не подколдовываю. Ну, может, самую малость... Ты все равно не поймешь. Даже я не понимаю... Эй, догоняй!
Они пробрались к дальнему уголку берега, укрытому со всех сторон кустами. Витька сбросил майку и нерешительно застыл; но Лина разделась догола, со смехом подскочила к нему и сдернула шорты:
- Ты что, до сих пор стесняешься? О-о! Привет, Ванька-Встанька!
Она чмокнула кончик писюна, вогнав в него разряд тока, схватила Витьку за руку и потащила к воде.
Это было самое удивительное купание на свете. Лина уносилась от Витьки с бешеной скоростью, как на глиссере, делая Витьке длинный нос. "Как она движется?!", думал Витька, устремляясь за ней - и вдруг почувствовал, что может нестись так же быстро!
Вокруг сразу встала стена брызг. Витька не знал, как это получается, но это было так же легко, как летать – только стремись вперед, и все! "Ну, наколдовала!", думал он, догоняя Лину и хватая ее за пятки. Мимо них мелькали деревья и кусты...
Мало того - Лина вылетала из воды, как летучая рыба, и прыгала сверху на Витьку, - а тот не уходил под воду, а пружинил на поверхности, будто его удерживал крепкий поплавок. Никогда еще Витька не визжал и не смеялся так отчаянно, до хрипа и до слез... Ловя голую Лину, он замечал: когда она падает на него, вода вокруг прогибается, как резиновая.
- Зачем тебе сдавать физику, если она на тебя не действует? Ньютон, Ом и Архимед нам не указ? - кричал он, взбивая ей волосы. Намокнув, они стали дымчато-лиловыми.
- Э-эй, скальп снимешь!.. Как зачем? Известно, зачем: для аттестата, - отвечала Лина. - А ну догоняй! - И она уносилась от него, скользя по поверхности воды, как на воздушной подушке.
Витька догонял ее, хватал за ноги, за груди, взлетал в воздух так же, как она - у него это прекрасно получалось - и прыгал сверху. Не нужно было никаких усилий, чтобы держаться на воде - они с Линой снова были в той непостижимой невесомости, что и ночью.
В один из прыжков его писюн вдруг очутился в складочках Лины. Задыхаясь от гонки и от смеха, он схватил ее за бедра, подался вперед...
- Э, эээ! Ты что? Аааа...
Но Витька продолжал бодаться, и Лина закусила губу.
Она была вся перед ним - мокрая, стремительная, с острыми пухлыми сосками, которые Витьке хотелось щупать и дергать, как цяцю. Ее дырочка была узкой и твердой, а не масляно-эластичной, как вчера. Витька с трудом влез в нее кончиком писюна...
- Погоди, погоди, Вить, - зашептала Лина, кусая губы. - Давай не здесь. Давай на бережок, ладно? Давай, миленький мой, давай, - она подалась к нему, обняла его, обвила ножками бедра - и вдруг прильнула к его губам.
Витька замычал...
- Где ты научилась ТАКОМУ? - пораженно спросил он, когда она оторвалась от него.
Перед его глазами все еще мерцали искры, исторгнутые обжигающим языком Лины, а по телу струились тысячи медовых ручейков, сладких, как ее губы.
- Не знаю. Наверно, у луны, - отвечала Лина. - Пойдем.
Они вышли на берег. Лина тут же повалила Витьку и обхватила губами его писюн.
- Ааааа!.. - у Витьки между ног будто пророс огненный цветок. - Аааооуу! - выл он, - Ли-и-ин! Ты что?!..
- А мне вкусно. Как мороженное. Ты же мне так делал? Вот и я тебе... Приятно?
- Аааоооууу! - у Витьки лезли глаза на лоб от скользящих касаний Лининого языка и губ. Они обвивали писюн прозрачной пленочкой, проникали вглубь, щекотали изнутри - и там росла тоненькая паутинка, и тянулась, тянулась, и дрожала в Витьке, набухая сладкими каплями...
- АААААААААААААААА!!!
- Какое соленое! И перченое! Фу-у-у!.. - смеялась Лина, выплевывая сперму и вытирая рот рукой.
Витька не мог говорить... Лина подлезла к нему - и легла сверху, нежно целуя его и ероша рукой его волосы:
- А скажи, из меня текло... тоже соленое?
- Оооуууу... Еще и с металлическим таким привкусом...
- А у тебя как острая подлива. Шашлычка не хватает, - смеялась Лина, дуя Витьке в нос. - Ну что, певун, доволен?
- Почему певун?
- А ты, когда это... такие звуки издаешь, прямо страшно делается. Впрочем, я, наверно, тоже, - Лина покраснела.
- Лин, а признайся: ты, когда ЭТО делаешь - чуть-чуть колдуешь? И от этого ТАК хорошо? Или так всегда должно быть?
Видео
Рассказы