- Ирка, - говорю, - меня выше на пять сантиметров.
Покивал он, давай сантиметр к штанам прикладывать и ручкой на них отмечать.
- Так, - подмигивает, - смотри. Сначала низ штанин отрежешь, как я нарисовал и потом эти разрезы сошьешь. Ну, вроде как чулки будут, а не штанины. Только шей хорошо, чтобы голышка порвать не могла.
Пошла я к себе в комнату, села за мамину машинку. Со стола слезла – и тут до меня дошло, что это я с самого утра впервые своими ногами по полу хожу! Вот жизнь странная...
Сделала я все на совесть: отрезала с запасом, наизнанку вывернула, прострочила, подвернула, еще прострочила, и еще раз. Зубами не оторвешь! Сунула ногу на пробу, а они сантиметров на двадцать короче, чем надо. Борьке показала – говорит, все так и надо. На башку он ей, что ли, оденет? Ладно, увижу еще...
- Так, а теперь вот тут и тут еще сшей хорошенько, чтобы получились от самого верха отдельные штанины. А между ними выйдет тогда вроде мешка – там, где обычно должна быть попа. Вот наверху сейчас как бы одно отделение, а будет три вместо одного. Понимаешь?
Ничего не понимаю. Но ясно, что ничего хорошего Ирку не ждет. Так что я про себя злорадно посмеиваюсь и шью крепко-накрепко.
Потом я пришила куски ремня: если все-таки это штаны, то выходит, что сзади они повыше пятки начинаются, идут вверх и на ширину ладошки где-то пристрочены. А спереди ремни намного короче, начинаются сантиметрах в пятнадцати от низа штанин и подлиннее пришиты. Взял за них Борька, а я за штанины, подергали – крепко. Он меня похвалил и опять дал работу.
Много чего я еще нашила: к передним ремням приделала пряжки, потом возле пояса спереди и сзади пришила к штанам по две пряжки - поперек почему-то, посредине пояса спереди и сзади сделала по завязке. К двум отдельным кусочкам ремня сантиметров по двадцать тоже пристрочила пряжки на каждом конце. Мы эти короткие ремешки обмотали войлоком, чтобы все было мягко, и я простегала. И на длинные лямки такие же войлочные трубки одела с ладонь длиной, и прошила, чтоб они ездить могли по ремням.
Оценил Борька мою кройку и шитье, понравилось ему. Прихлопнул меня по попе, говорит:
- Сейчас пообедаем, потом я сам кое-что смастерю, и можно будет испытать.
Обедала я нормально, безо всяких паровозиков, сама. Дал мне Борька отдохнуть немножко, а сам соску покрутил-повертел, резинку от нее оторвал, а от клизмы отрезал хвостик. Клеем намазал и грушу клизмы посадил на нагубник пластмассовый от соски.
Высох клей, он мне:
- Прыгай на стол, будешь у нас летчиком-испытателем!
Я на часы незаметно покосилась: еще больше часа до Иркиного прихода. Ладно, тогда можно. Это ведь ненадолго... Лезу на письменный стол, а у самой уже соски торчат – сейчас увижу, что Ирку ждет. Эх, попрошу-ка я Борьку, чтоб дал мне подружку дорогую отшлепать по знакомству...
Первым делом он мне руки за спиной сложил и сбинтовал, будто я за локти себя держу (у нас это "школьницей" называлось). Встала я на столе, Борька мое творение держит: одевай. Ага, все-таки это штаны, значит. Только как их оденешь толком? Борька меня придержал, шагнула я в них – а эти модные штанишки кончаются между коленями и писькой. Странный из Борьки модельер!
Поставил меня раком: сиськами на его руке лежу, колени под прямым углом согнуты. Ремни задние через плечи перекинул и к передним их пристегнул. Вроде подтяжек вышло. Взял два коротких ремешка и под горлом спереди и сзади эти подтяжки поперек соединил, сдвинув мягкие трубки на них, чтоб они на плечах у меня были. Теми пряжками, что я поперек нашивала, подтяжки тоже к штанам пристегнул. Колени мне расставил, сунул камеру от мяча в "мешок" между ног и завязками верх штанов завязал, чтоб мяч не вывалился. Надул его и пипку закрутил. Отрезал кусок моей ленты для бантов, в кольцо соски продел. Заставил рот открыть, клизму туда воткнул (она же к соске приклеена) и на затылке ленту завязал, не выплюнешь.
Потом достает свою сумку. Помните, были такие тогда в моде: огромные спортивные бананы. Крепкие были – хоть три мешка картошки в нем таскай. А на змейке два язычка было, с любой стороны открывалась. Вот сует он в этот банан две подушки на дно, сверхуменя на спину кладет и застегивает змейку – только напротив лица щель оставил. А я уже вся ручьем теку: воображаю, как Ирка вот-вот на моем месте окажется. Чувствую, взял Борька сумку на плечо. Змейка с другой стороны затрещала, и треплет по хлюпающей письке меня рука хозяйская. Потом рука пропала и вернулась. Пальцы липкие - значит, крем на них набрал. Намазал мне задницу и опять руку вытащил. Слышу, погремушка затарахтела. И вдруг чувствую, заползает мне эта погремушка ручкой в зад! Всю ручку вставил! Поносил меня Борька по комнате. Мне его хорошо видно: когда на плечо сумку взял, щель на змейке ромбом разошлась.
- Удобно? – спрашивает. Кивнула – рот-то занят. Похлопал он меня легонько, по погремушке пальцами побарабанил. А я все Ирку тут представляю. Чувствую, уже подушка подо мной мокрая. Убьет Борька, когда увидит.
И тут вдруг в дверь звонок! Караул! Я только на следующий день и сообразила: пока я в своем одеяльце сопела, этот садюга часы на час назад отвел, а уж потом молоко подогрел и меня стал будить.
Сунул Борька вторую руку, по щеке меня потрепал:
- Я обещал тебя наказать? Про сюрприз для Ирки говорил? Вот ты и будешь сюрпризом для Ирки, раз вести себя не умеешь.
И прямо со мной идет дверь открывать! Я ору: "отпусти сейчас же!". А выходит тихонькое только мычание какое-то "афыфы-ы-фыа!", самой непонятно - соска мешает.
Ирка пришла, и не одна! Вижу, и Мишка со мной здоровается! Видеть-то им ничего не видно, кроме моей башки. Но я же знаю, что лежу голышом: штаны дурацкие не в счет.
А Борькина рука так в сумке и осталась. Беседует он с ними и меня успокаивающе по пузу гладит. Куда там успокоиться, позорище такое! И говорит он страшные вещи:
Видео
Рассказы