- Только не обольщайся и не строй иллюзий насчёт рыцаря на белом драконе, - слова Перси мерно отдавались под сводами потолка. – Ты что, не слышала, что я сказал насчёт твоего наказания?.. Да и не так тебе нужно было это «спасение» - я видел, как ты наслаждалась тем, что с тобой делали эти двое ублюдков. Молчи! – строго приказал он вспыхнувшей румянцем стыда и негодования сестре. И продолжил: - Но это – наша фамильная черта: нас, Уизли, возбуждает всё необычное. Лишь поступив на работу в Министерство, я смог осознать эту склонность полностью и развить её до совершенства… - голос Перси звучал ровно и занудно, сам он внешне оставался бесстрастен, но на щеках медленно проступали неровные алые пятна, а глубине глаз полыхал костёр дьявольского искушения.
Внезапно Джинни поняла, что они уже не в подвале семьи Уизли. Под ногами появился мягкий ковёр из чёрного велюра, стены оказались затянутыми алыми набивными шпалерами, а на стенах!.. - Самые разнообразные «игрушки», кандалы, хлысты – и так далее, ко всё более устрашающим предметам, скорее всего, пыточного назначения.
- Это специальная комната в Министерстве, - предусмотрительно ответил на незаданный вопрос сестры Персиваль. – Раньше в ней допрашивали Пожирателей Смерти, но потом относительно забыли о её существовании. Я узнал о ней от своего начальника, мистер Крауча. Что ж, давай посмотрим, какие маленькие тайны ты скрываешь!
- Перси! Не надо! Ты пожалеешь об этом!
- Я пожалею? Ха! Ха! И ещё раз – ха! Не волнуйся, по сравнению с близнецами я буду даже нежен… а может быть, и нет! В зависимости от того, что ты будешь считать нежностью…
- Ты шутишь! Нет, ты действительно шутишь! Правда, Перси? – но сладкий страх уже потянулся обжигающе-леденящими ростками вдоль её эрогенных зон.
- С шутниками, точнее, с клоунами нашей милой семейки, ты уже позабавилась. А я – джентльмен. И всегда держу своё слово, - ухмыльнулся Персиваль. Он взмахнул палочкой – и серебряные цепи, тускло звякнув, обвились вокруг запястий и лодыжек гриффиндорки, притянувеё к дыбе из полированного тёмного дерева, как какую-нибудь грязную преступницу.
Перси прошёл вдоль стен, с наигранной надменностью выбирая подходящие «аргументы».
- Для разогрева в самый раз! – промолвил он, взяв тонкий и длинный хлыст из чёрной кожи. И сделал изящный взмах. Джинни, широко распахнув глаза, с ужасом следила за стремительным росчерком, приближающимся к её телу. И вскрикнула, когда хлыст оставил огненную полосу на её нежном бедре.
- Не сдерживайся! – вкрадчиво прошептал ей на ухо Перси. – Я абсолютно не против твоих музыкальных стонов.
И снова взмахнул хлыстом. Методично и жёстко, удар за ударом ложились на смуглую кожу девушки, покрывая рубиновой сетью её ноги, ягодицы, живот, грудь, внутреннюю сторону рук и даже лобок. Свист «орудия разогрева» чередовался с вскриками боли и возбуждёнными придыханиями. Тело Джинни, уловив скрытый ритм порки, начало дрожать в преддверии экстаза. Но тут Персиваль прервал экзекуцию.
- Этого довольно, - и он отбросил уже ненужный хлыст в сторону. В его пальцах блеснула длинная игла: - Тебе не кажется, что твои ягодки ведут себя слишком фривольно? Может, их пора приручить?
Взяв двумя пальцами возбуждённый красноватый сосок сестры, он слегка размял его, потом оттянул и со знанием дела медленно пронзил альвеолу за ним насквозь. И, не успела младшая Уизли опомниться от шока, быстро продел в свежее отверстие серебряный захват с креплением в форме змеи. Та же участь постигла и вершинку второй грудки Джинни. Перси удовлетворённо улыбнулся, слизнул появившуюся в соединении плоти и серебра малиновую капельку, и потянул за обе «змейки», любуясь результатами своей работы. Отойдя на пару шагов, он достал волшебную палочку и, несмотря на то, что мог блестяще колдовать невербально, специально громко произнёс:
- Акцио змея!
Тут же серебряные змеи, сжав свои зубы, туго натянули обе грудки Джинни. Перси сделал палочкой вращательное движение, и магические крепления (а вместе с ними и пленённые загорелые конусы) повторили его, следуя за своим «заклинателем».
- Я уверен, ты способна на большее! - с этими словами старший брат потянул захваты на себя ещё сильнее. Ягодки Джинни просто застонали от боли, почти отрываясь от своих великолепных пьедесталов. Но Перси этого было мало: мгновение – и тонкие серебряные цепочки приковали их в натянутом состоянии к противоположной стене.
- Пора растопить Печь Истины! – весело воскликнул он. Очередной взмах волшебной палочки – и в серебряной печи, отлитой в форме «киски», запылал зелёный огонь. И тут Джиневра почувствовала, что такое же пламя вспыхнуло внутри её маленького лона. Она просто задохнулась от вожделения, чувствуя, как огненные язычки с нещадным сладострастием облизывают её изнутри, заставляя большие и малые створки её «раковинки» распухать, краснеть и раскрываться. Не помня себя, она содрогалась, натягивая свои проколотые грудки, и кричала от наслаждения.
- Надеюсь, ты помнишь, как мама готовила заварные пирожные, Джинни? – участливо осведомился Перси, протолкнув в горящую в прямом и переносном смысле пещерку сестрёнки наколдованный кубик льда и наблюдая, как прозрачные капельки, шипя, испаряются, не успев из неё вылиться. – После того, как основа достаточно запеклась, нужно заполнить их белым сладким кремом!
- О, да, Перси! Потуши этот огонь! Я… Я.. не могу… больше!..
- Конечно, я это сделаю, моя маленькая сладкая девочка! – с невозмутимого «палача» слетела маска бесстрастия. Однако, раздеваться полностью он не стал, обнажив лишь свой тугой набухший пенис, более длинный, чем даже у Фреда и Джорджа.
- Как насчёт того, чтобы лишиться девственности во второй раз? – вопрос был риторическим, так как он уже вонзился в изнемогающую от желания промежность. Цепочки, ведущие к змейкам, оказались зажатыми в его руке, и он по желанию мог то натягивать, то отпускать их. А дыба изменила своё положение на горизонтальное, так что Перси теперь лежал на Джинневре сверху, в так называемой «миссионерской» позиции. Их стоны слились в апофеозе оргазма. Джинни ощутила, как бурно принялось сокращаться её возбуждённое до предела влагалище, обнимая содрогающийся член брата. Оно принялось наполняться живительной влагой, затем белые струйки брызнули и потекли из плотно сомкнутой плоти любовников.
- Персиваль!.. Ты… не останавливаешься? – изумлённо и одновременно восхищённо выдохнула девушка.
В ответ он только искусительно приподнял бровь. И, резко выдохнув, высвободил своё истекающее молочным нектаром «орудие» из нежного грота, а затем поднёс его к губам гриффиндорки. И Джинни приняла его в не менее нежные и влажные объятия, а её язычок, лаская и дразня, заставил Перси застонать ещё громче. Его семя было на вкус сладковато-солёным, удивительно приятным и освежающим. И оно извергалось непрерывно, мощным неукротимым водопадом. Персиваль остановился лишь тогда, когда пухлые губки Джинневры, её грудь, живот и внутренняя сторона бёдер покрылись белой «глазурью».
- А вот это я убирать не буду, - прошептал Перси, втирая свою сперму в разгорячённую кожу Джинни мягкими и уверенными массажными движениями. – Надеюсь, я помог тебе раскрыть свою истинную суть? Ты ведь захочешь ещё испытать удовольствия этой комнаты, не так ли?
- И не раз, - выдохнула девушка, понимая, что её старший брат, как всегда, оказался абсолютно прав, и ощущая, как в горниле огня и льда выплавляется и закаляется новая, раскованная и чувственная Джинни Уизли.
Видео
Рассказы