Первая порка Дашки

Это произошло уже довольно давно. Дашка к тому времени уже была привлекательной старшеклассницей с внушительными грудками и безмерно красивой круглой попой. Её довольно смуглая кожа и характерное лицо выдавали соответствующую национальную принадлежность к "народу Книги". Но, несмотря на свою привлекательность, тогда Дашка только начинала прилагать усилия для привлечения внимания противоположного пола. Сейчас Дашка уже закачивает школу, имея за плечами внушительный опыт половых похождений. Но не это то самое главное, почему её приключения заслуживают столь пристального внимания. Куда интересне то, что по иронии судьбы Дашкиной попке приходилось иногда отвечать за её непослушание в очень пикантных ситуациях.

А первый такой случай выдался в аккурат в конец учебного года. Тогда мы, несколько человек, по приглашению Дашки согласились зайти к ней домой после уроков в последний день учебного года и за чашкой чая обсудить ушедший год и поделиться друг с другом планами на лето. Дашка жила минутах в двадцати ходьбы от школы на двенадцатом этаже. Пока мы в составе пяти-шести человек двигались в ту сторону, Дашка от чего-то решила поделиться с нами довольно-таки внутренними подробностями об их семье. Так как я давно дружил с Дашкиным братом Денисом и всё это знал, мне эти подробности были скучны. Дашкина мама, рослая и крепкая женщина, имела много любовников и часто их меняла. Отец Дашки об этом знал, но предпочитал молчать с целью неразрушения семьи. Вот такой вот он был еврей. Но я знал и о другом. Так как я был хорошо знаком с Дашкой, она рассказывала мне, что самый последний любовник её мамаши ей и самой понравился и она не прочь была с ним сама пофлиртовать. В общем, ему эта идея не особо понравилась, и, когда похотливая Дашка сняла свои штанишки, выставил её вон с обещаниями рассказать всё маме, когда та вернётся из командировки. Это событие ожидалось через два дня, и Дашка не знала, что от него ожидать.

Дома у Дашки мы просидели недолго, когда входная дверь в её квартиру начала издавать характерные звуки. Это мама Дашки и Дениса, который поехал на пикник со своим классом, параллельном нашему, вернулась из командировки, почему-то раньше запланированного срока. По Дашке было видно, как неприятно было для неё это обстоятельство, ведь ожидался непредсказуемый разговор мамы с неудавшимся партнёром. Так оно и было - первым делом мама поприветствовала нас и пошла в свою комнату звонить. Дашка тоже схватила трубку и по мере продолжения разговора постепенно белела. Внезапно она кинула трубку, и буквально через секунду в комнату, где мы находились, ворвалась её мать, которая, наоборот, выглядела заметно покрасневшей от ярости.

Перед нашим взором предстала удивительная картина. Мама начала кричать на Дашку и сказала ей спустить штаны и лечь, положив попу на мягкий подлокотник дивана. Она вынула из юбки свой декоративный чёрный ремень, спешно сложив его вдвое. Дашка фактически потеряла дар речи и могла только робко просить прощеия и произносить отдельные слова насчёт того, что её раньше так никогда не наказывали и что здесь много её друзей.

В этот момент я понял, как не повезло Дашке с ремнём - тонкий и круглый в разрезе, он скорее был похож на средней толщины гибкий провод и, наверняка, стягал очень больно. Как я понял, перед нами должна была произойти самая первая порка этой юной красавицы - это следовало из того, что произносила Дашка, и что раньше она никогда не рассказывала мне о таких инцидентах.

Я не успел опомниться, как Дашка послушно повиновалась перед нашими глазами указаниям своей мамы. По её лицу мы могли наблюдать, как она напугана гневом матери и, вероятно, пытается сделать так, чтобы не злить её ещё больше. Она уже лежала, как сказала ей мать, нервно оглядываясь в её сторону. Джинсы её были расстёгнуты и спущены, что открывало взору пышную для её возраста гладкую довольно смугловатую задницу. Но было заметно, что прижимая ляжками верх брюк к внешней стороне подлокотника дивана, Дашка всеми силами старается удерживать свои штаны, чтобы они не спали ещё ниже и не продемонстрировали всем нам её девичью письку.

Я посмотрел на других невольных, но, по-моему, даже благодарных за это, зрителей, чтобы завпечатлеть в своей памяти выражения их лиц во время такого душещепательного события. Как и предполагалось, пацаны разинули рты и всецело устремили свои взоры на круглый объект наказаия. Была там и одна девчонка, Валька. Она тоже с неподдельным интересом разглядывала попу своей подруги, но я заметил на её лице ещё и некоторое волнение. Кто знает, может её тоже захотят выпороть! Ведь они то все так и не знали, за что наказывают Дашку.

И в это время, которое после появления матери и отдаче ей своей дочери соответствующих приказов было заполнено её криками и длилось не больше полминуты, мать нанесла первый удар по спешно оголённой Дашкиной попе. Удар был очень резкий и молнеиносный. Сразу после соприкосновения ремня с попой мама приложила усилия для того, чтобы отдёрнуть свой ремень обратно, тем самым причиняя наибольшую боль. Узкий красный одинокий рубец показался на девичьей попе, несмотря на то, что ремень был сложен вдвое. Дашка издала впечатляющий крик, но второй удар последовал незамедлительно. Он был абсолютно идентичен предидущему - такой же быстрый и резкий, оставляющий яркий рубец. Дашка орала от боли, а мама в ярости продолжала наносить всё такие же быстрые и болезненные удары, не оставляя пауз между ударами, насколько это возможно. "Мамочка, прости!" - вопило юное создание, вертя своей очаровательной попой, которой, однако, ни разу не удалось увернуться от всё новых и новых ударов. Где-то после десятого удара штаны, наконец, свалились, а трусы находились посреди ляжек, что уже не могло помешать полному характеру открывшейся картины.

Дашка уже не могла сдерживать себя и старалась раздвинуть ноги, насколько это возожно. Под очаровательной исполосанной попой появилась юная пися, которая, к моему удивлению, уже не казалось девственной, хотя установить это стопроцентно не представлялось возможным. Но мать не обратило на это внимания, приговаривая: "Вот так, опозорю тебя перед всеми, будешь знать!" или "Так тебе, повертись перед мальчиками!". Позже я узнал, что нам всем, находяшимся там, очень понравилось это зелище.

Дашка дрыгала ногами, вертела попой, визжала, выкрикивала матные слова. На это мать заметно усиливала удары, стараясь, однако наносить их параллельно друг другу, чтобы нарисовать аккуратную картину из красных полос. Она била свою дочь без всякого сострадания, невзирая даже на то, что Дашкина попка впервые знакомилась с таким наказанием. Вероятно, она была слишком обижена проделками её дочки и не желала ограничиться приемлимой для такого случая строгостью порки, применяя все свои силы для причинения Дашке невыносимой боли. Это было видно и по Дашке, чья попа подпрыгивала, и которая ревела словно ребёнок, безо всякого достоинства, умоляя мать прекратить.

После минуты экзекуции, что примерно соответствовало 40 ударам, мать стремительно бросила ремень на диван, на который упиралась попой и руками Дашка, и выша из комнаты. Дашка, поняв, что наказание окончено, после того, как я и другой пацан подошли и погладили её попку, попыталась встать, но ещё какое-то время находилась в этом заманчивом положении. Вдруг ей пришло в голову попросить нас полить её попу холодной водой.

"Красивые у тебя прелести" - промолвил я. "Классно тебя лупили" - сказал кто-то из мальчиков. Потом Дашка легла на диван выпячив голую отстёганную попу, которую Валька заботливо накрыла мокрой материей. Но я вскоре эту материю сорвал - так красивее, и Дашка ничего не смогласделать - слишком уж интересноезрелище открывалось, чтобы мальчишки позволили себе его упустить. Мы подвинули стулья и начали расспрашивать её про порку. Не сразу возник вопрос, за что же, всё таки её высекли, но она рассказала всё, как рассказывала мне. "Ну ты даёшь!" - искренне удивилась Валька.