Первоцвет

— Два года... Приехала к бабушке на каникулы и... война... её нельзя было в деревне оставлять...

— В каком смысле? — не понял Дунаев.

— Хм, — усмехнулся майор, — в каком смысле? А ты глаза её видел? С такими глазами и личиком... опасно девушке среди фрицев... Впрочем, каждую неделю по заданию и в город и в деревни ходит...

Майор опять прошёлся, потом, оперевшись о стол кулаками, сказал:

— И воюет она наравне с мужиками, а ведь шестнадцать только два месяца назад исполнилось... У меня дочка такая же...

При упоминании о дочке в глазах майора промелькнула печаль. Александр знал, что семья командира пропала без вести.

— Ну, всё... ступай, лейтенант, — майор протянул ему руку, — и... побереги девчонку, — попросил он, хлопнув Дунаева по плечу.

Ещё до рассвета Дунаев вышел на воздух. Закурил. Стоял самый конец лета, и уже золото мелькало в прядях берёз. Однако летнее тепло ещё не сменилось осенней сыростью. Задание Дунаева было, что называется «в один конец». После этой операции он либо внедрялся к немцам, либо... оставалось погибнуть. О нём, как о секретном агенте знал самый узкий круг людей.

— Товарищ лейтенант, — он услышал позади себя тихий голос девушки.

— А, Мария... Ээ, так... Легенду помните? — как-то неуверенно спросил он, загасив сигарету.

— Конечно, — её глаза блеснули, выдавая лёгкую обиду на его вопрос, — мы брат с сестрой, идём из города, менять вещи на продукты...

— Да, правильно, — кивнул он, — и вот ещё что... На людях я буду звать вас Машей, а вы меня Сашей.

Он вдруг усмехнулся. «Надо же! Маша и Саша! Нарочно не придумаешь!»

— А... — она смущённо отвела глаза, — а так мне звать вас Александр Максимович?

— Эээ, — он пригладил волосы, её вопрос оказался для него неожиданным. — Ну, зачем же так официально? Всегда зовите просто... Сашей.

На её личике заиграла весёлая совсем детская улыбка. Сегодня, в простом синем платье, с голубой ленточкой в косе и шёлковой белой косынке, повязанной на головке, она была обычной совсем юной девушкой. Впрочем, её глаза, внимательные и настороженные, словно опасающиеся чего-то, смотрели не по-детски. В её взгляде не было беспечности. И ещё. Подростки отличаются нескладностью, угловатостью форм. Мария же была прелестна. В ней сквозило то особое очарование, которое бывает у маленького хрупкого подснежника, ранней весной пробившегося сквозь снег. Тонкая, как статуэтка, фигурка, вчера спрятанная под уродливой фуфайкой, сегодня, в этом незатейливом платьице, обрела свои истинные женственные очертания. Только теперь Александр полностью осознал, что имел в виду майор, сказав, почему девушка оказалась в отряде.

— Да... в деревне ей явная погибель, — решил Дунаев.

— А почему вы в сапогах? — вдруг заметил он.

— Я взяла туфли, — она показала на узелок, который держала в руках, — потом переобуюсь... А пока... мы идём к болоту.

Они двинулись. Мария шла впереди. Дунаеву было неловко, что он тащится вслед за девчонкой, но ничего не попишешь — она была проводником. Шли молча. Мария легко, почти не касаясь земли, продвигалась вперёд. Александр, не привыкший к лесу, едва поспевал за ней. Его поразило, что шаги девушки были бесшумны, а сам он то и дело хрустел ломавшимися под ногами ветками.

Неожиданно впереди выросло болото.

— Пришли, — заметила Мария. — Сейчас надо слеги вырубить, и можно идти.

— Рубить не будем, — улыбнулся Дунаев, глядя ей в лицо. — Топора нет и шумно. Мы ножичком чикнем.

Он срезал две жердины такой длины, как показала девушка.

— Идите строго по моим следам, — предупредила она. — Здесь тропка узкая. Чуть в строну, и ухнете. А я вас, пожалуй, не вытащу.