Шлюшка, живущая в ней

— Шутишь?

— И не думаю!

Но Михаил ещё сомневался.

*****

— Я танцевать хочу до самого утра! Как будто два крыла природа мне дала! Пришла моя пора! — заливисто пропела Лиза, пытаясь выполнить перед мужчинами причудливое танцевальное па.

Пол качнулся, а потом предательски ушёл у неё из под ног. Лиза ойкнула, и, не удержав равновесия, неуклюже упала прямо посреди комнаты, ослепив гостей розовыми, почти просвечивающимися трусиками. На игривое настроение женщины это не повлияло, и пока её поднимали, Лиза лишь пьяно смеялась, умиляясь галантности кавалеров, тащивших её на кровать.

Когда склонившийся над ней Павел принялся её целовать, Лиза сама подставила губы и приоткрыла рот, от души наслаждаясь моментом. Настойчивые мужские руки ухватились за её трусы, но вместо сопротивления, она лишь весело задрыгала гладкими ногами, отчего тут же лишалась белья, оказавшись беззастенчиво обнажённой. Уже не контролируя себя, женщина вдруг обнаружила, что пока Павел целует её в губы, Михаил деловито примостился меж обнажённых, раздвинутых ляжек.

— Недопустимо, ужасно, постыдно! — хотела сказать она, но тут рот Михаила впился в её влагалище, и последние остатки здравомыслия улетучились.

И без того влажная, она потекла так обильно, что испачкала лицо Михаила, застонала, задёргалась, раскрылась, словно раковина. Два пальца, запущенные ей во влагалище, энергично задвигались, имитируя фрикции мужского члена, окончательно лишая Лизу здравомыслия. Оказавшаяся во власти трёх пар мужских рук, она, словно разгоряченная кобыла, подкинула таз вверх, выгнулась, вставая на мостик, и засокращалась в сладких конвульсиях. Ей хотелось ещё, ещё, ещё и ещё.

*****

У Павла было много женщин, но такой чувственной отдачи видеть ещё не приходилось. Строгая и серьёзная, не первой молодости женщина, вдруг, разом, на его глазах, превратилась в бешенную, текущую, неудовлетворённую самку.

Мужчины начали с ласк, но проснувшаяся в Лизе животная похоть не располагала к нежности. Упругое тело этой крупной, ухоженной женщины хотелось мять, терзать, сжимать, тискать грубо и жёстко без романтических сантиментов.

Не обладая большим интимным опытом, Лиза компенсировала своё неумение старанием, послушно повинуясь любой мужской прихоти.

— Встань раком! — командовал Павел.

Лиза тут же вскидывала вверх мясистую задницу, вставала на четвереньки и предлагала себя, ожидая, когда очередной партнер пристроится сзади и войдет в мокрое, горячее, возбужденное влагалище.

— Открой рот, дура! Соси же! Соси! — кричал Павел, не желая сюсюкать со шлюшкой, добровольно отдающей всю себя, без остатка, сразу трём мужчинам.

Лиза начинала сосать, причмокивая, с удовольствием, так будто имеет дело с детской бутылочкой, одновременно подстраиваясь под темп, того из мужчин, кто буравил её сзади. Её крутили и вертели, как куклу, а она благодарно принимала любые позы, раздвигая ноги, прижимая колени к груди, свешиваясь с кровати, или раздвигая собственные ягодицы.

Простыню, на которой терзали Лизу, можно было отжимать. Всё постельное бельё было насквозь мокрым от пряного, здорового женского пота, густой спермы и обильной смазки, вытекающей из развратницы.

— Дай ей по жопе, смотри, как она этого тащится!

— Она снова течёт, её невозможно удовлетворить!

— Ни одна профессиональная шлюха с нею не сравнится!

Оскорбительные, грязные выражения сыпались на Лизу со всех сторон, но вместо обиды, или возмущения, она лишь ещё больше заводилась, захлёбываясь от восторга.

— Даааааа! — бесстыдно кричала Лиза раз за разом, не приходя в полное сознание от нескончаемых оргазмов.

*****

Весь следующий день Лиза отлёживалась в номере. Выходить на люди было стыдно. Как себя вести с Павлом и его компанией, не известно. Как продолжать безмятежный отдых, не понятно.