Толерантность. Часть первая: Беспредел

Маша дрожала от ужаса, опираясь о пластиковый подоконник, она хотела закричать, но нож Магомеда больно уколол нежную кожу. Девушка сдавленно сглотнула. В ее глазах появились слезы, когда Рамзан задрал полы халата и одним рывком стянул ее шортики до колен. Девушка дернулась в сторону, клинок процарапал ее горло.

— Бэкхан, дэржи ее! — крикнул главарь своему другу.

Магомед, крепко схватил вырывающуюся студентку за шею, слегка придушив, и надавил на спину. Бекхан заломил одну ее руку и жестко зафиксировал плечи.

— Нэче так, жопа! — Рамзан звонко шлепнул девушку по ягодицам. На белой коже остался красный отпечаток пятерни. Маша взвыла, она поняла, что сейчас произойдет.

Кавказец достал из спортивных штанов толстый член с обрезанной крайней плотью и, направляя рукой, стал входить в вагину дергающейся девушки. Фаллос входил тяжело, девушка плотно сдвигала ноги и Бекхан, подхватил одну, оставив девичье лоно без защиты. Насильник поддал вперед и его орган преодолел тонкую преграду, ворвавшись в девственное лоно. Маша закричала, но Магомед зажал ей рот. Девушке оставалось только мычать.

— Целка что ли? — удивился Бекхан, увидев капли крови, побежавшие по бедрам.

— Да нэ, просто хэр мой вэлик для ее пизденки! Порвал я шлюху! — похвалил сам себя Рамзан, раздвигая попку жертвы, он сильными толчками вгонял в ее тело свой кол.

Маша выла и плакала. Она действительно была девственницей. И парня у нее не было, друзья были, а парня нет. Отличница, золотая медалистка, Мария уделяла слишком много времени учебе, забывая про личную жизнь. И лишь иногда, вечерами, мечтала о романтичных походах в кино, цветах на свиданиях, робких поцелуях на пороге дома, объятиях под дождем. И уж точно не думала, что ее невинность лопнет кровавыми каплями в туалете общаги, под напором кавказского насильника.

Рамзан двигался быстрее, грубо мял ее попку. Девушка устало сопротивлялась, пытаясь укусить, зажимающую рот ладонь. Слезы боли и унижения катились по ее щекам. Движения насильника стали еще резче, он возбужденно запыхтел и спустя секунду выдернул из искалеченного лона свой член. Провел по нему рукой и брызнул белесой жидкостью на ноги студентки.

— Ты шлюха, даже спэрмы маей нэдостойна! — сказал кавказец и отошел в сторону, туалетной бумагой вытирая с члена кровь.

Горцы отпустили девушку. Решив, что все закончилось, Маша, всхлипывая развернулась, чтобы уйти. Она даже не попыталась поправить одежду, лишь бы поскорее покинуть это место. Ноги дрожали и плохо слушались. Толчок в спину и девушка запуталась в собственных шортах, тяжело упала на кафельный пол, в кровь разбив колени. Маша зашипела, протяжно застонала. Слезы лились по раскрасневшемуся лицу.

— Малодэц, Бэк, засады ей! — подбодрил друга Рамзан и в ту же минуту, грубые руки схватили ее бедра, где уже наливались синяки, и в ее израненное влагалище с размаха вонзился новый член.

Машин вой оборвался на высокой ноте, она разрыдалась с новой силой, давясь слезами и слюной. Соленые капли срывались с дрожащего подбородка и разбивались о холодный пол туалета. Бекхан двигался быстро и удары о ягодицы девушки, сотрясали хрупкое тело. Крови стало больше. Довольно скоро, насильник запыхтел и, выдернув свой орган из раны, слил прозрачную жижу на пол.

— Еще нэ хватало, чтобы шлюха залэтэла... шлюх ебать надо... — горец сильно шлепнул жертву по заднице и поднялся, отошел за бумагой.

Промежность горела огнем, а ног Маша просто не чувствовала. Когда член кавказца покинул ее, девушка сглотнула и на четвереньках поползла к выходу. Позади кто-то рассмеялся, и тяжелый каблук ударил студентку в зад. Мария растянулась на грязном полу. Красные от крови шортики, болтались на одной ножке, когда сзади стал пристраиваться третий горец. Магомед полностью лег на хрупкое тело девушки и, тяжело пыхтя ей на ухо, пытался рукой вставить свой орган в ее вагину.

В дверях туалета появилось новое кавказское лицо. Горец о чем-то спросил Рамзана, тот ответил, и незнакомец продолжил стоять и смотреть. Наконец, Магомед нашел «вход», и медленно погрузил свой толстый отросток в разорванную дырочку. Возможно из-за неудобной позы, но тело студентки пронзила новая боль. Перед глазами все подернулось дымкой, и ее взор был устремлен к спасительной двери. Сквозь туман боли и ужаса, она видела, как незнакомый горец во все глаза смотрит на ее унижение, сжимая сквозь штаны свой член. Как в дверях появилась девушка в платке. Зрение подводило, Марию, но, кажется, это была Залихан. Девушка тоже спросила о чем-то насильников и, получив ответ, презрительно сморщилась, смотря на Машу.

Или время тянулось для несчастной как гудрон в жаркий день, или сил у брата Залихан было много. Но толстый член долго сотрясал нутро жертвы. Один раз в дверях появилось белокурое мужское лицо, парень тут же бросился к девушке. Но стоящие в коридоре горцы — Маша поняла, что их там уже много — оттеснили студента в сторону и, судя по звукам, избили.

Наконец, Магомед вышел из тела студентки и бурно излился густыми каплями на ее ягодицы, покрытые лиловыми синяками. Мария полежала всхлипывая еще несколько секунд, она уже не верила, что пытка закончилась. Затем осторожно поднялась на четвереньки — боли в коленях она не ощущала, лишь ужасное жжение между ног и глухую боль где-то внизу живота — поползла к раковинам. Там хватаясь руками за керамические умывальники, кое-как поднялась на трясущиеся непослушные ноги. И столкнулась глазами с дюжиной кавказцев. Парни смотрели на нее с похотью, среди них она заметила как минимум троих с ее потока. Девушки с презрением. В толпе и правда была Залихан, сестра насильника с отвращением смотрела на вчерашнюю подругу, будто на что-то мерзкое. Но Маша не обращая внимания — разум покрывала пелена шока — закуталась в халатик и, держась за стену, вышла в коридор.

Шортики остались в туалете, и алые капли крови свободно стекали по белым ножкам. Только одна мысль стучала набатом в голове Марии «Быстрее добраться до комнаты... там безопасно... там Марем, она защитит... «. Попадавшиеся по пути русские студенты немедленно опускали глаза и старались убраться из коридора: двери закрывались, топот ног удалялся по лестницам. Из одной комнаты вышел Майер. Он был родом из Кабардино-Балкарии и долгое время встречался с русской девушкой. Зарекомендовал себя, как спокойный отзывчивый товарищ. Он недовольно уставился Маше за спину. Что-то крикнул на своем языке, ему ответил Рамзан. Слов Мария не понимала, но крик был явно угрожающий. Майер возмущенно всплеснул руками и зашел обратно в свою комнату, заталкивая показавшуюся в дверях возлюбленную. Маша столкнулась с ней взглядами — девушка смотрела виновато.

Группа кавказцев за спиной униженной студентки становилась все больше, ее уже начинали толкать и лапать. Кто-то крикнул «А меня за сколько обслужишь?». «Обслужу? За сколько?!» — пролетело в Машиной голове. — «С чего они?... Что же это такое?!». Слезы полились с новой силой, но вот показалась ее комната. Теряя сознание от боли и стыда, Маша ворвалась в помещение и закрыла за собой дверь. Рыдая, сползла на колени. В комнате никого не было. Наверное, ушли на занятия. Волна душевной боли накатила с новой силой, Маша вспомнила взгляд Залихан в толпе. Уже на четвереньках девушка доползла до своей кровати. Легла на бок, не обращая внимания на пачкающую белую простынь кровь. Прижала к груди разбитые коленки и продолжила плакать, как маленькая девочка. Прозрачные слезы лились по щекам на подушку, хрупкие плечи, прикрытые помятым халатом, содрогались, все ее маленькое тело дрожало от унижения, из израненной вагины все еще текли капли крови, а за дверью глумились кавказцы.

Маша пролежала так около часа, пока за дверью не затихли крики. Немного отойдя от шока и продолжая лишь всхлипывать, девушка решила привести себя в порядок. Она тихонько раздвинула ножки, морщась от жгучей боли и посмотрела вниз. Лобок и бедра были измазаны запекшейся кровью. Маша достала из тумбочки влажные салфетки для интимной гигиены и аккуратно, морщась от болезненных ощущений, как могла, вытерла кровь. Осторожно пробежалась пальчиками по промежности, вновь разрыдалась, обнаружив пару кровоточащих разрывов у входа во влагалище. Подумала, что делать дальше. Решила, что нужно вызвать скорую, а потом ехать к родителям. В общежитии находится стало невыносимо. А как же насильники? Оставить их безнаказанными. Ну, уж нет! Нужно сообщить в полицию! Да! Они помогут, они защитят. Ведь это их работа — спасать и защищать жертв преступлений. Они посадят насильников в тюрьму. Наивная девушка даже дышать стала ровнее, хоть и икая временами. Полицейские посадят в тюрьму Рамзана и его друзей, и в общаге забудут об этом случае. И тогда... Маша сможет снова учится.

Девушка взяла было телефон, чтобы вызвать полицию, но вдруг вспомнила, что на первом этаже их общежития находится участковый пункт полиции. И там всегда дежурит полицейский. Маша осторожно спустила ножки на пол и зашипела от боли, незажившая ранка снова надорвалась и капля крови упала на пол. Все еще тяжело дыша от пережитого, девушка достала прокладку и, приложив к изнасилованной промежности, одела плотные трусики. Стараясь как можно меньше шевелиться, сняла халатик и надела сарафан. Широко расставляя ножки и всхлипывая, Мария вышла из комнаты. Промежность горела огнем и девушке казалось, что каждый шаг будто еще сильнее разрывает ее вагину. В коридоре шаталось несколько студентов, явно прогуливающих занятия. Среди них были и кавказцы, которые тут же загоготали. Но Маша, стараясь не смотреть в их сторону, чтобы не заплакать снова, поспешила — насколько получалось — к лестнице. По первому этажу прошла без приключений, здесь находились в основном технические службы, комнаты комендантши и полицейского. В дверь последнего девушка и постучалась.

Последовало короткое «Войдите», и, отворив дверь, девушка переступила порог. Полицейский оказался мужчиной средних лет с начинающими седеть волосами и светлыми усами. Он сидел за столом и писал что-то в бумагах, периодически поглядывая в телевизор. Маша подошла и, сделав три глубоких вдоха, хотела рассказать мужчине об изнасиловании, но как только ее разум устремился к тем событиям, девушка разрыдалась. И захлебываясь, сбиваясь, глотая слова вперемешку со слезами, Мария рассказала о ногах в раковине, Рамзане, изнасиловании, толпе глумящихся кавказцев. Полицейский слушал рассказ, недовольно кривясь, и в конце потребовал от девушки успокоиться и идти с ним к месту преступления, чтобы по горячим следам найти преступников. Маша даже улыбнулась, размазывая по лицу слезы. Мужчина повесил на пояс дубинку для внушительности, надел фуражку и, взяв планшет с чистыми листами, покинул кабинет. Маша неотрывно шла следом. Хоть это и было болезненно, полицейский шел быстро и не оборачиваясь. А израненное лоно студентки не позволяло двигаться быстро.

Мимо по лестнице прошла уборщица со шваброй и ведром. Маша автоматически поздоровалась с ней, не придавая этому значения. В коридоре второго этажа шептались несколько кавказок. Увидев Машу с полицейским, они зашли в комнату, доставая телефон. Наконец Мария со служителем порядка достигли туалета. Пол был кристально чист: ни следов крови, ни испачканных шортиков. Полицейский недовольно посмотрел на Машу.

— Так, вы говорите, это произошло здесь?