В плену февраля

- Вот именно, - не открываяглаз, пробормотал Стас. – Жена, дети… иногда так достаёт всё.

Я торжествовал, легонько постукивая пальцами по рулю. Сегодня ты отдохнешь от своей семьи, и немного расслабишься – это я тебе обещаю.

Я свернул на знакомую улицу, остановив автомобиль возле своего дома. Естественно, я полностью проигнорировал адрес, который был произнесен в самом начале поездки – сегодня Стасик не сможет попасть домой. Только не сегодня.

- Стас, - позвал я его, трогая за плечо. Я стоял возле открытой двери с его стороны, на мои плечи медленно начинал падать пушистый снег.

Стас спал.

- Станислав Дмитриевич, - строгим голосом позвал я снова и потряс его за плечо. Стасик вздрогнул и резко очнулся.

- Приехали, говорю, - улыбнулся я и помог ему выбраться из «Тойоты». Так же, как и на корпоративе, мы плелись до подъезда, а оттуда – два этажа вверх по лестнице. Странно, но то ли Стас был слишком пьян, то ли подразумевал это как само собой разумеющееся, но он не сказал ни слова по поводу того, что это был не его дом и не его этаж.

Лишь только ввалившись в мою маленькую квартиру, мой начальник, похоже, осознал, что что-то не так.

- Санек, - позвал он меня, подперев собой стену и стоя ко мне спиной. – Ты куда меня привел? Это не-не…ик… не моя квартира.

- Ну, ты же не поедешь к жене в таком виде, - я снял с себя куртку и начал стягивать и его.

- Сань, не-не-не, - помотал головой Стас, и пряди его каштановых волос беспорядочно растрепались, падая на глаза. – Мне домой надо, послушай…

- Тихо-тихо, - успокоил его я. – Сейчас поспишь пару часиков, будешь стекл как трезвышко.

На моих губах играла широкая улыбка. Все шло по плану, кусочки пазла складывались в целостную картину – в точности так, как я и продумал. Но всё-таки, радоваться было немного рановато.

- Слышь, ну надо это… позвонить, сказать, что… ну, - его речь становилась всё более путаной, но понять его мне не составило труда.

- Давай, давай я позвоню, - согласился я, кивая. – Твой мобильник у меня в машине остался, я схожу… А ты пока ложись.

С трудом я усадил его на разложенный и заранее расстеленный диван в гостиной, но похоже, он собирался дождаться меня. Я махнул рукой, и на всякий случай, заперев Стаса снаружи, спустился к машине.

Когда я вернулся с мобильником и спиртным, Стас уже вовсю спал, опрокинувшись на спину. Так и оставшись одетым, он мог доставить мне много хлопот – но я надеялся, что сон его не будет чутким, и я смогу без труда избавиться от ненужных джинсов и рубашки на нем.

Я присел на краешек дивана и устало вздохнул. Сколько нервов пришлось потрепать только для одной ночи удовольствия! Сколько же нужно, чтобы он стал моим навсегда?...

Но сладостное предвкушение вскоре затмило все мои остальные мысли. Чтобы успокоиться, я наконец-таки сходил на кухню и выпил стакан успокаивающего виски со льдом. Где-то в груди приятным теплом разливался жар соблазна и алкоголя.

Подумав, я всё-таки решил прихватить из кухни на всякий случай заготовленную веревку и платок, и вернулся в гостиную.

Стас по-прежнему лежал на спине, широко раскинув руки и чуть свесив обутые ноги с дивана. Мне его поза была только на пользу.

На время отложив веревку с платком в сторону, я принялся осторожно раздевать своего начальника. Сначала – ботинки и носки, потом – рубашка. Расстегивая пуговицы, я не сдержался, и, склонившись над его лицом, жадно прильнул к любимым губам. Они были горячими и влажными, и из приоткрытого рта доносился тяжелый запах алкоголя.

Забыв про осторожность, я сел на мужчину, почти полностью прилегая к его телу, не отрываясь от горьких губ. В экстазе я облизывал и нежно посасывал его губки, и мой член живо отзывался на поступающие в мозг безумные ощущения.

Стас пошевелился, ощутив тяжесть на своих бедрах – опомнившись, я заметил, что сильно придавил его к дивану своими бедрами, и живо слез. Однако мой Стасик даже не открыл глаз – лишь глубоко вздохнул во сне и повернул голову на бок.

Затаивший было дыхание, я тихо и глубоко вздохнул вместе с ним, и решительно продолжил наступление. Вскоре рубашка была расстегнута, а следом последовал и ремень на джинсах – сначала на его, потом на моих. Помедлив и ещё немного понаблюдав за своим будущим любовником, я всё-таки спустил его джинсы, а свои снял полностью вместе с трусами и рубашкой.