В плену февраля

Итак, я был полностью голым – Стас же был лишь полураздет, и еще не привязан. Спохватившись, я отыскал в сумрачном свете ночной лампы веревку, которую первоначально бросил на пол, и платок. Кое-как связав по отдельности каждую конечность мужчины, я привязывал противоположный конец веревки к ножкам дивана, стараясь не сильно сдавливать тело моего ставшего таким беззащитным пленника. Мне давалось это нелегко – я то и дело боялся каждого шороха и вздрагивал, да и распинать на диване людей мне было в новинку.

Но, наконец, всё было готово. Я завязал глаза Стаса платком и отстранился, чтобы посмотреть на результаты своего труда.

Картина, изображающая беззащитного мужчину, была потрясающа. Я содрогнулся всем телом, будто уже ощутив в себе его твердый член. Но было рано – прежде мне нужно было довести моего любимого до нужной кондиции.

Удастся ли мне это сделать? Отчего-то этот вопрос не вызывал у меня никаких сомнений или опасений, хотя крупный, рельефный орган Стаса полностью соответствовал состоянию покоя хозяина на момент обнаружения мной. Я чувствовал определенную уверенность в том, что моё возбуждение заразно; и что Стас, даже полупроснувшись, сквозь сон будет восторгаться новизной этих ощущений.

Трясясь, как замерзшая сука, я подполз к этому спящему счастью и нежно коснулся губами. Сначала – кончик, потом ближе к основанию, и дальше… Я бережно покрывал его поцелуями, и вскоре, взяв в дрожащую руку, отправил в рот. Медленно повторяя аккуратные движения, я гладил одной рукой мошонку Стаса, внутреннюю поверхность его бедер, и чувствовал, как его кровь приливает к члену, и он становится упругим и приятным на вкус.

Я, не сумев сдержать стона, заглотил его еще дальше, ощущая, как член увеличивается прямо во мне. Дрожа от перевозбуждения, я облизывал его, прижимался к нему губами так, как будто в этом члене была заключена вся моя жизнь.

В этот момент Стас сдавленно вздохнул, и я остановился, напряженно вслушиваясь во вновь воцарившуюся тишину.

Он проснулся? Или он чувствует прикосновения сквозь сон, в котором его жена делает ему минет?

Я улыбнулся и настойчиво продолжил, помогая себе руками. Вскоре весь его член был испачкан в моей слюне, но был тверд и прекрасен в своей силе. Я восторженно продолжал его целовать, но, ощущая непреодолимую тяжесть внизу живота, решил наконец-то воплотить в жизнь весь мой замысел.

Снова забравшись на Стасика, как в первый раз, я смазал слюной свой анус и губами коснулся губ мужчины. Протянув руку и нащупав восставший во всей красе член Стаса, я направил его к своей заднице и подался назад.

От соприкосновения своего колечка с головкой его члена я снова стал дрожать. Мой анус сам расслабился, предвкушая удовольствие, и орган Стаса легко проник в мое узкое отверстие.

Я потрясенно выдохнул, погружая член в себя. Этих ощущений я то ли давно не ведал, то ли не ведал вообще – внутри моей попки он казался просто огромным, твердым, заполняющим меня всего. Я стиснул зубы, насаживаясь осторожными движениями все дальше – от его размеров я даже ощутил легкое жжение, как в первый раз. Но это скоро прекратилось, и, впадая в экстаз, я начал делать свои движения плавными, но одновременно четкими и быстрыми.

Сидя на члене Стаса, я поглаживал ладонями его голый торс, с наслаждением представляя на себе его ласки.

По-прежнему в пьяном забытье, сквозь сон, он шептал чьё-то имя и в такт мне легонько постанывал, и этот стон был лаской для моих ушей. Двигая тазом все быстрее, я ускорял темп, чувствуя надвигающийся оргазм.

- Стасик,- простонал я, задыхаясь. Я больше не боялся его разбудить - в этот момент мне было безразлично всё, кроме ощущения ЕГО во МНЕ, и нашего совместно начинающегося оргазма.

- Стас… ооо… - я произнес это срывающимся шепотом, чувствуя, как напряженно пыхтит он подо мной, как напрягаются его мышцы, как мощной струей бьет сперма прямо в моё нутро.

- Да, да, - простонал я, и мои мышцы начали бешено сокращаться, доставляя в мозг взрывы эндорфинных сигналов. Моё тело непроизвольно продолжало дергаться навстречу бедрам моего пленника, а его бедра слегка двигались мне навстречу. Я тонул, тонул в этих безумных водах кратковременного удовольствия, и яростно целовал Стаса в пахнущие алкоголем губы.

В конце концов, изнеможенный истерикой оргазма, я упал на своего любовника, покрывая горячими поцелуями его не менее раскаленную кожу. Наверное, он уже проснулся и открыл глаза – я понимал, что вёл себя вовсе не так аккуратно, как предполагал устроить в своих замыслах. Но сперма вытекала из моей еще не закрывшейся попки, и обратной дороги уже не было. Стас продолжал тяжело дышать подо мной, видимо, пытаясь придти в себя и осознать происходящее и всё произошедшее до этого. По-видимому, это давалось ему с трудом.

- Ты… - хрипло произнес Стасик, и его голос был настолько тих, что я едва расслышал это слово сквозь череду громких выдохов через рот. – Ты что…

Я молчал, прекратив целовать его грудь и положив голову на его плечо. Мне не было оправдания.

Гущин прокашлялся, но голос его оставался странно охрипшим:

- Развяжи меня.

- Стас…

- Развяжи меня, я сказал.

Он сказал это спокойным голосом, не рассерженным ревом, как мог бы – просто твердым, серьезным голосом. Я безропотно повиновался.