Ягода-Малина

- Я знаю - ебаться приятно.

- Откуда же знаешь-то?

- А меня дедушка уже ебал. Вот!

- Ах, Макарыч! Сука! Обманул меня таки! Ха-ха-ха!

Славка тоже засмеялась; потом протянула к нему руки, чтобы обнять; и он поцеловал её как отец, по-доброму, с любовью. Она обнимала его за талию; вскоре её руки опустились на его мощные ягодицы. «Какая прекрасная жопа у этого дядьки, и как хорошо он меня целует!» Славка оторвалась от его губ. Замедленным движением отвела пряди с загадочно мерцающих глаз, медленно поднимая и опуская ресницы. Она знала, что сейчас будет. Дед ебал её поспешно, кончал быстро, не ласкал и не целовал. Она частенько дрочила ему хуй, сосала его кое-как, но удовольствия при этом практически не испытывала. Но сейчас... сейчас всё должно быть по-другому...

- Хорошо, дядя Егор, полижите мне пипиську.

Встала. Чулочки на резиночках, на коленках - пузыри. Подхватил её на руки, перевернул вниз головой, решительно сдёрнул вниз лёгкий ситец смешных трусиков в мелкий горошек и впился губами в маленькую пиздёнку. Язык ушёл в её прорезь, и тут же послышался чуть писклявый детский голосок. В Славкиных кудряшках задрожали прозрачные капельки пота. Он лизал эту пизду, как корова, пытаясь выплеснуть на ней всё накопившееся возбуждение. И - о чудо! - из маленького хрупкого создания, тихонько что-то скулящего, она в миг превратилась в безумное животное, которое, истекая потом, ничего вокруг не замечая, кричало, визжало, царапалось и дралось. А когда к её миниатюрному тельцу подступал оргазм, она снова превращалась в нечто беззащитное, издающее бессвязные монологи, задыхаясь в слабеющих стонах. Он готов был сожрать эту пизду, засосать в себя весь её крохотный лобок, всю промежность. Широко открыв рот, Егор буквально погружался в неё; всё его лицо было в собственной слюне и славкиных карамельных выделениях!

- Ай-ай!

Запищала... Егор чуть отстранился. Но маленькие коготки впились ему в спину, и с совсем не детской силой потянули вновь на себя. Высунула кончик языка, обмирая от удовольствия.

- Ну целуйте же, целуйте! Целуйте мою пипиську!.. Мою... пи... пипись... ку!

И вновь Егор обцеловывает всю географию миниатюрной пизды.

- Целуйтеее-ее! Пиписькууу-уу! - шептала требовательно, вопросительно, жалобно, строго, плача, смеясь.

Сдавленно дыша. Целуя и гладя. Визжа, кусаясь и царапаясь.

- У-у-уф! Ты мой папочка! Аа-а-ай!!! - она снова заливается слезами.

Ещё поцелуй, и ещё, и ещё. Кончает малышка. Сдавленно ойкает, сладость побежала по телу. Как же ей сейчас хорошо! Когда спазмы в её животе прекращаются, Егор лижет нежно и ласково; но плакать и смеяться она не перестает, иногда вскрикивая, словно в бреду, изо всех сил кусает его за ляжку. Такая приятная боль!

- Неееет!!! - хнычет она, переведя дыхание, и как избалованый ребенок, кусает ещё сильнее, показывая чтобы он не останавливался.

А он и не останавливался, ощущая ртом, языком, губами, как Славку, эту щуплую девчонку, сотрясают стихийные, ядерные по мощности оргазмы. Поставил на ноги. Прижал к себе. Красивое лицо с полными губками, аккуратным носиком и бесконечно глубокими глазами могло свести с ума. Их взгляды встретились. Егор что-то сказал, она не расслышала, что именно - звук его голоса пронзил её насквозь, пригвоздил к полу. Ответила невпопад. Он провёл рукой по её талии вверх, ощупал то место, где в будущем будут сисята, огладил её, сжал. Поцеловал у губы. Она почувствовала его язык, и сама не сознавая, что делает, ответила ему. Их дыхание смешалось, языки сплелись воедино. Славка почувствовала что плывёт. Исчезло всё: и окружающее, и звуки. Существовал лишь этот грубый, неотёсаный мужик, его поцелуй, его объятья, и сильное, растущее чувство, охватывающее её всю. Желание. От головы, приятной боли в районе намечающихся грудок до пылающего жара внизу животика. Практически не сознавая что делает, она охватила ручонкой его хуй, почувствовала как он пульсирует и увеличивается. Как билось её сердце! Казалось, оно просто выскочит! Она гладила хуй, ощущая каждое движение напрягающейся плоти. Обнажила головку, охватила её, несильно сжала. Маленькое тельце возбудилось до предела. От осознания того, что она испытывает прекрасное ощущение, доступное только взрослым. Она знает то, что знают они. Она испытывает те же чувства. Она держит в руках мужскую пипиську! Как она мечтала об этом! Пиписька взрослого мужчины! Славка попробовала поцеловать хуй - неумело, но искренне, терлась о него щёчками и носиком. Она очень хочет быть женщиной, и она будет ею. Теперь мы с дядей Егором любовники! Он будет приходить к ней, а она - кормить его яичницей. Что-то другое Славка просто не умела готовить. Он будет жрать, а она сосать пипиську под столом... Егор чувствовал, как залупа погружается в теплую крохотную нишу, как шершавые губки и язычок старательно её облизывают. Славка обсасывает залупу, как леденец, смакуя вкус, её руки гладят его ноги и Егор подёргивается от наслаждения. Маленькая ручка надрачивает хуй. Её небольшой живот вздрагивал от прикосновений его рук. О, эти волны наслаждения, перекатывающиеся по телу! Его пальцы, поглаживающиеспину, живот, стиральную доску рёбер. Пальцы, осторожно ввинченные внутрь попки. И неумолимое желание ебли! И почти безграничная сладость... там... внизу живота... Дети получают оргазм значительно более мощный, нежели взрослые люди. Аксиома. Вот кто-то дрочит тебе половые органы, гладит кругленькую, розовую и беззащитную попу, целует тело, плечи, подмышки, и там, за ушком. Поначалу слегка щекотно, потом сладко, ещё слаще, ещё, ещё, тело начинает напрягаться и потеет, дыхание ускоряется. Сердце стучит тягуче, словно бы нехотя:

- Ооо-о!

Потом сердце переходит на более учащенный и взволнованный ритм.

- Да-да-да!

И дрожь в коленках, и липкие ладони, и жар в голове. Через некоторое время наслаждение вырывается наружу, тело и мышцы напряжены до последнего винтика и начинает гнуться, как лук перед выстрелом, пиписька горит от удовольствия. Чувство такое, что тебя разорвёт на мелкие кусочки. Сердце бьётся как сумасшедшее. Что-то подкатывает под самое горлышко. Неудержимое напряжение, и вдруг, мощные внутренние взрывы сотрясают маленькое тело в течение минуты, пока пипиську дрочат. Из низа живота идёт жгуче-сладкая волна, которая вызывает онемение всего тела. В паху как будто колышется желе из миллионов сладких горячих мурашек. Чувство оказывается поистине ошеломительным; оно засасывает целиком, и так, что полностью лишает сил. Ощущение, что таешь снизу, как кусок масла на сковородке. В глазах темнеет, бантики на голове болтаются, мышцы жужжат, изо рта вырываются хрипы, стоны, ойканье. Затем слабость, блаженство, и на душе покой и полное осознание того, что такое счастье... Раз испытав такой оргазм, девчонка будет искать его снова и снова. Этот поиск затмит всё в её жизни - куклы, сарафанчики, шоколадки. Всё отойдёт на второй план. Мастурбация, касание писек, бессвязный шёпот, поцелуи, объятия, неимоверная сладость внизу живота - это всегда будет волновать и тревожить юных прелестниц... Ах, Славка, Славка... Вот Тома была совсем другая. Тома... Дочь Витьки Гвоздя. Жил с Ильхамой, азербайджанкой приблудной. Семья мечтателей. Отец и мать бухали, и мечтали о том, чтобы времена былого благоденствия вернулись. Томе покупали вещи на базаре, но этим вся забота о дочери и ограничивалась. Ебались до изнеможения. Напьются, и давай забавы устраивать. А потом засыпали мертвецким сном. А Тома вставала со своей кровати, и шла к родителям. Ползала меж их бесчувственных тел. И всё время представляла, как ебётся с отцом. Сосёт его хуй, её тошнит, она кашляет, блюёт, но продолжает сосать. Отец во сне кончает, шепчет:

- Илька!

А Тома, давится, глотая студенистую жидкостью, сладкую и пахучую, чувствуя как сперма проходит по пищеводу и стекает в желудок... Её стриженные густые черные волосы были подхвачены сзади алой лентой, завязанной бантиком на макушке, и падали свободными локонами на виски и уши. Стройную, гибкую фигурку облекала голубого цвета блузка и черная юбка с красным рюшем на подоле. Тонкие смуглые руки были обнажены по локоть. Колготки такого же голубого цвета, как блузка. Красавица неописуемая! Коленки смущённо жмутся друг к дружке, и сквозь нейлон тонких колготок, тело буквально магнитит его взгляд. Егор заметил её альбом.

- Дашь посмотреть?

- Да.