В этот момент я почувствовала тычок в спину и поняла, что мне нужно идти за всеми.
Мне казалось, что мы целую вечность продирались сквозь эти проклятые заросли, хотя на деле наверное прошло не больше двадцати минут. Лианы и колючие растения, цеплялись за ноги, рвали одежду в клочья, из-под ног бесшумно выскальзывали большие змеи. Под ногами чавкала жидкая грязь, порой доходящая аж до колен.
Но вот заросли расступились, а ноги вновь ощутили твердую землю. Перед нами расположился небольшой островок, поросший редкой травой и довольно сухой. На нем правильным кругом располагались большие кучи с хворостом. Мари поднесла к одной из них факел и пламя начало жадно пожирать сухие ветви, листья и кору. Вслед за первой кучей заполыхала вторая, потом третья, четвертая- скоро вся поляна была окружена огненным кольцом. Пламя осветило то, что поначалу я не заметила — в центре островка возвышался причудливый истукан, выточенный из толстого бревна. Длинные руки-ветви тянулись в разные стороны, поверх крестообразных плеч был накинут поношенный фрак, из которого гордо вздымался выкрашенный в черный цвет сук, не менее фута длиной. Какой-то умелец придал этому отростку очень натуралистичный вид мужского члена.
Венчал этот шест ухмыляющийся череп на котором был нахлобучен черный цилиндр.
На мгновение все негры, благоговейно склонились перед идолом, негромко повторяя про себя какое-то слово... или имя. Мои провожатые также опустились, а один из них дернул меня за руку, заставив опуститься вслед за ними. После меня заставили подняться на ноги, и, выведя вперед опрокинули на землю, раскинув мои руки и ноги в разные стороны. Другие принялись вбивать в землю небольшие колышки, к которым и принялись привязывать мои конечности. Мари стояла, расставив ноги надо мной, сложив руки и склонив голову перед идолом. Сверху слышалось невнятное бормотание- черная колдунья молилась страшному богу вуду. В просвет между ее ног я видела, как другие негры выволокли в круг костров гроб и, поднатужившись, сняли с него крышку. В гробу, сложив руки крестом, лежал мертвый негр в черном костюме. Две черные девушки принялись аккуратно снимать с него одежду, им помогал здоровенный черномазый, в котором я признала своего старого знакомца, Майка. Закончив, они сложили одежду возле гроба и отступили за костры, смешавшись с толпой. Вместо них в кругу костров появилась грузная фигура- сам Питер Бушер, раскинув руки, словно обнимая кого-то проковылял к гробу. Сейчас могущественный черный воротила как никогда раньше был похож на черную гориллу. Не знаю, когда он успел сбросить костюм и брюки, облачившись в набедренную повязку из шкуры ягуара и головной убор из перьев экзотической птицы. Его черную кожу покрывали сделанные белой краской узоры.
— Сегодня мы провожаем в последний путь нашего брата, — гортанно выкрикнул он, — черного брата, которого убил белый ублюдок-коп. Пусть и в смерти он отомстит белым свиньям! Пусть белая девка отдаст ему свое развратное тело. Пусть духи будут довольны.
В ответ послышались бессвязные вопли, постепенно сложившиеся в монотонное песнопение. Откуда-то из темноты послышался барабанный бой и тут же из-за костров вновь появились черные девушки. Теперь они были полностью голыми, если не считать узкой повязки на бедрах, с которой свисали кожаные мешочки. Извиваясь телами как змеи, они закружились вокруг гроба, то, припадая к телу мертвеца, склоняясь перед ним в поклоне, то черными пантерами отпрыгивая прочь. Темные глаза дико поблескивали в свете костров, напоминая глаза диких зверей. Черные руки сладострастно поглаживали мертвую плоть, с губ срывались томные стоны.
— Уууээээххх!!! Уэээхх!!! Ухххоооо!!! — выдыхали полные губы.
— Тум-тум-тум, — рокотали в ответ барабаны.
— Джамбо маро оууууу!!! — завывали черные ведьмы, — Самеди бон папа гретееее!
Время от времени они срывали с поясков мешочки, посыпая труп какими-то порошками. Особое внимание они уделяли закрытым глазам, груди и половым органам. Я так засмотрелась на это жуткое зрелище, что почти забыла, что главная колдунья чернокожих стоит сейчас надо мной. Вспомнила я это, только почувствовав на губах вкус солоноватой жидкости. Подняла глаза — Мари Бушер уже закончила свои молитвы и сейчас отчаянно мастурбировала, играя со своими увлажнившимися лепестками. Одновременно она сгибала ноги, опускаясь все ниже. Капли теплой, остро пахнущей влаги все чаще срывались вниз и я, подчинившись охватившему все вокруг безумию, жадно ловила их губами. Наконец черная промежность закрыла все и я ощутила как она вжимается в мое лицо. Мари оседлала его, терлась по нему взад и вперед, издавая протяжные стоны, насаживаясь на мой нос и губы, мастурбируя себя мной. Мои брови и ресницы слиплись от вязкой слизи, всю меня пропитывал густой запах черной пизды. Моя собственная киска горела огнем, еще и потому, что я не имела ни малейшей возможности как-то удовлетворить себя.
Неожиданно Мари встала и крадущимся шагом двинулась к мертвецу. Черные девушки резко отступили и смешались с толпой. Сменившая их колдунья, виляя ягодицами и тряся грудями, подошла к трупу и гибким движением распростерлась перед ним на коленях. Рокот барабанов нарастал, ему вторил монотонный гул голосов и словно в такт ему тело колдуньи тряслось словно в лихорадке. Вот она дернулась особенно сильно и тут же подскочила, словно подброшенная пружиной. Дрожащие черные ладони легли на широкую грудь трупа и медленно поползли вниз. Губы ее лобызали мертвую кожу, с них срывались слова смысла которых я бы ни за что не могла понять — да и не хотела. Барабанный бой нарастал, ускорялись и движения Мари Бушер. В каком-то животном упоении она терлась о труп всем телом, гладила живот и бедра полными грудями, страстно целовала безвольно висевший член и мертвые яички. Вся эта сцена была омерзительной, но в то же время- и странно притягательной.
Бой барабанов достиг самой высшей точки, когда Мари вдруг легла на тело плашмя, обхватив его руками и ногами. Изо рта ее срывались нечленораздельные звуки, тело тряслось так, что казалось, вот-вот разорвется на части. Неожиданно Мари выпрямилась и отпрянула в сторону, стих и барабанный бой.
И в этот момент мертвый открыл глаза.
С округлившимися от ужаса глазами я наблюдала, как мертвый ниггер, неуверенно шарит вокруг себя длинными ручищами, потом садится в гробу и начинает медленно выбираться из него. Он оказался настоящим гигантом, не менее семи футов ростом, с широченными плечами. Двигался он так, будто его дергал за ниточки неумелый кукловод. Мари танцующим шагом отступала в сторону идола, маня ожившего мертвеца раскрытой ладошкой. И черный зомби шел за ней, как привязанный и с каждый шагом его движения становились уверенней и четче. И что меня особенно напугало- безвольно повисший отросток плоти, постепенно поднимался, наливаясь упругостью и силой.
Поравнявшись со мной Мари сделала неуловимое движение и ее черные ступни вновь оказались по обе стороны от моей головы. Ее черная промежность вновь заслонила от меня ночное небо, а мои губы ощутили влажную мякоть ее «нижних губ».
— Лижи, белая сучка! — прошипела Мари, хватаясь за мои соски и больно выкручивая их. Вскрикнув от боли, я принялась лизать влажную щель, которой негритянка вновь принялась возить по моему лицу, размазывая по нему свои любовные соки. Потом она переместилась чуть вперед, так что мое лицо угодило прямо между черных ягодиц. Одновременно я почувствовала проворные пальцы, умело теребившие мой клитор и губки. Я бы застонала, если бы не была наглухо прикрыта черной задницей, тершейся назад и вперед. Возбуждение вновь накрыло меня могучей волной, так что я почти забыла об ужасном существе, медленно ковылявшем по поляне. Но вот, когда я уже была готова кончить, мучавшие меня пальцы вдруг убрались из промежности, а Мари кошачьим движением соскользнула в сторону. И я заорала от ужаса, увидев перед собой живого мертвеца. Пепельно-серая кожа, стеклянные глаза и оскаленные зубы все же не так напугали меня, как восставший меж его ног огромный член. Ни у кого их живых я не видела столь впечатляющего орудия. В следующий момент зомби вырвал из земли колышки, к которым были привязаны мои ноги, задрал их кверху и холодный твердый член ворвался в мою хлюпающую щель. Я заорала от боли, но на зомби это не произвело никакого впечатления. Оживший мертвец трахал меня размеренно и тупо, с упорством заведенной машины, не ускоряющей, но и не сбавляющей темпа. От него исходил тошнотворный запах мертвой плоти. Закоченевший член сновал в моем влагалище, будто тупой кол или прут, казалось, пробивая меня чуть ли не до желудка.
Краем глаза я увидела возле костров некое шевеление, равномерные движения могущие означать только одно- там началась своя оргия. Я увидела, как между костров мелькнула рослая фигура Мари Бушер. Однако скоро мне стало не до нее — мои силы были на исходе. Имевший меня зомби, как и следовало ожидать не выказывал ни малейших признаков усталости. В голове шумело, перед глазами плыли круги, я умоляла, кричала, ругалась, пока не сорвала голос. Бесполезно — кусок мертвого мяса, оживленный магией вуду, размеренно удовлетворял свою мерзкую похоть. Я обмякла, устало закрыв глаза, уже не надеясь пережить эту ночь. Последнее, что я чувствовала, перед тем, как потерять сознание — что мое тело продолжают методично использовать.
Приходила в себя я долго- вокруг была какая-то серая пелена, из-за которой доносились громкие звуки, с трудом осознаваемые мной как членораздельная речь. Между ног, казалось, была насыпана пригоршня раскаленных углей, каждое движение отзывалось невыносимой болью во всем теле. Перед глазами сновали туманные силуэты, на постепенно превращающиеся в людей. Когда я, наконец, продрала глаза от залепившей их ссохшейся пленки, я увидела, что лежу на островка, рядом с прогоревшими кострищами. Уже серело и негры вокруг деловито собирались в дорогу: собирали разбросанную по островку одежду, взваливали на закорки вновь закрытый гроб. На меня они совершенно не обращали внимания.
Надо мной нависла хмурая черная рожа Питера Бушера.
— Если ты когда и выберешься отсюда, — буркнул он, — не вздумай приближаться к моей дочери. И вообще забудь про Новый Орлеан!
С этими словами он больно пнул меня под ребра и развернулся, вместе со всеми уходя с болота. Я повернулась на бок, провожая невидящим взглядом удаляющиеся черные фигуры, пока у меня вновь не стали слипаться глаза.
Не знаю, сколько я еще пролежала без сознания. Но видно инстинкт самосохранения все еще не покинул меня, когда я внезапно очнулась, словно получив еще один пинок в бок. Передо мной мелькнул холодный зеленый глаз, послышалось угрожающее шипение и перед моим лицом распахнулась зубастая пасть. Я была настолько измотана и измучена, что не могла ни подняться, ни даже отпрянуть. Сил хватило только на то, чтобы ощерить зубы и издать ответное шипение в ответ. Не знаю, что увидел в моем исказившемся лице аллигатор- только он внезапно шарахнулся в болото, подняв тучу брызг. Мои губы раздвинулись в слабой улыбке.
Видео
Рассказы