Жестокость под маской благородства

— Внизу находятся трое мужчин. Это страшные люди. Головорезы. Для них важны лишь деньги. И я готов им заплатить много денег, очень много денег за смерть Элайджа. Его жизнь сейчас в твоих руках. Я все равно возьму тебя, и ты понесешь от меня. И этот ребенок родиться его сыном. Но он может родиться при живом отце, который будет уверен в своем отцовстве, об этом я позабочусь, не волнуйся дорогая, или же он родиться у вдовы моего сына.

Он проговорил это наслаждаясь каждым словом, словно одна только мысль об этом дарила ему чистый оргазм. Через несколько лет мечта о наследнике была так близка к осуществлению. Вот она! Стоит перед ним, переполненная страхом и безысходностью. Молодая, невинная. Идеальная для выполнения своей женской роли, рождению его ребенка.

— Пожалуйста нет, не трогайте Элайджу!

— Любишь его? — сарказм так и сочился в этом вопросе.

— Больше жизни, — заплакала девушка.

— Тогда раздевайся! — приказ герцога прозвучал четко и жестоко. Он отпустил ее руки, толкнув ее на кровать, и стал ждать.

Девушка от его толчка резко села на край постели и задрожала, не в силах сдвинуться с места. Она смотрела на него снизу вверх, не веря во все происходящее. Еще утром она была счастливой новобрачной, верящей в их светлое будущее, и вот теперь ее опустили с неба в ад.

— Не вижу твоих действий. Значит, ты выбрала второй вариант. Что же я не против, давно мечтал прикончить этого ублюдка, — проговорил герцог и направился к двери.

— Стойте! — подскочила Регина.

— Ты забыла добавить, Ваше Сиятельство, — с ухмылкой сказал он, поворачиваясь к Регине.

— Ваше Сиятельство, стойте, я согласна, — с надрывом в голосе сказала девушка. Слезы медленно покатились по ее щекам, а руки поднялись к вороту ночной рубашки.

— Скажи полностью, я хочу услышать от тебя: «Ваше Сиятельство, я согласна отдать вам свою девственность и свое чрево».

— Ваше Сиятельство, я согласна отдать вам свою девственность и свое чрево.

— Хорошо, очень хорошо. Повторяй дальше: « я буду слушаться любого вашего приказа», — он сделал уклон на слове любого.

— Я буду слушаться любого вашего приказа.

— Встань с постели и сними всю одежду. Хочу рассмотреть твое молодое тело.

Регина медленно слезла с кровати, вспыхивая и дрожа. По щекам покатились слезы. Пальцы нервно развязывали завязки ночной, а после стягивали ткань с плеч. Герцог удовлетворенно следил за ее действиями. Он мог в мгновения ока разорвать ненужную преграду, но желал, чтобы девушка сама сняла одежду, предлагая себя. Ткань упала к ногам и Регина предстала перед ним в своей прекрасной нетронутой наготе. Руки ее тут же прикрыли грудь и холмик кучерявеньких волос.

— Убери руки! — властный голос, наполненный силой и мощью, не давал возможности ослушаться. — Немедленно! И никогда не смей закрываться от меня!

Девушка сжалась, но протянула руки по бокам. Она опустила голову, сгорая от стыда и позора. Еще ни один мужчина не видел ее без одежды, и она предполагала, что свое тело отдаст в дар законному мужу. А теперь она предавала Элайджу, отдаваясь в руки своему свекру, который ясно дал понять, что готов осквернить ее дар.

Герцог подошел к девушке. Его сильные шершавые руки грубо накрыли бело-молочные холмики, сжимая их в своих больших ладонях. И молоденькие грудки поместились туда идеально, словно были созданы именно для его рук. Желание горячей лавой побежало по его венам, кровь прибыла к паху, и на его штанах образовался большая выпуклость.

Зажав между пальцами светло-розовые горошины, он то перекатывал их, то тянул, то надавливал. Девушка лишь вспыхивала от этих грубых ласк, но не шевелилась. Он мял ее молодую плоть, зная, что это причиняет ей небольшую боль, и расходился от этого познания с еще большим энтузиазмом. Герцог любил грубый секс. Но каждая его любовница прекрасно знала о его пристрастиях, и получала за это приличную плату. К сожалению, осведомлённость женщин всегда немного остуживала мужской пыл.

И вот теперь в его руках сама чистота и невинность, которая жаждет нежности и ласки, а получить лишь боль и унижения. Да, но ведь все в его руках. Он начнет с этих ощущений, смешает их с наслаждением, приучит ее к своим пристрастиям, и она будет желать его. Вскоре сама придет в его руки, моля о его жестоких ласках. В этом он не сомневался.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать милорд, — прошептала Регина.

— Идеальный возраст для рождения ребенка.