Загнанных лошадей пристреливают

От сильного удара хлыстом по плечам Таня вздрогнула и устремилась вперед. Но Анна зачем-то натянула поводья и стала придерживать её, не давая сильно разгоняться.

— Не спеши, кобылка, — прошипела она, — Успеешь.

Повинуясь вожжам своей наездницы, Таня оказалась в середине группы, состоявшей из шести экипажей. Её главная соперница вырвалась чуть вперед, но тоже не спешила. Казалось, что все участницы забега чего-то ждут. Возницы не щелкали кнутами, не хлестали «лошадей» поводьями.

Но вот у кого-то нервы не выдержали, и Таня услышала громкий щелчок хлыстом. В следующее мгновение и её спину обожгла плеть госпожи Анны. Повинуясь единому порыву, все экипажи рванулись вперед, а возницы, привстав на козлах, начали истошно орать и что есть силы хлестать своих «лошадок». Вся группа резко увеличила скорость, но на первом же повороте три коляски, сбившись в кучу, зацепились осями и вывалились за пределы дорожки.

Таня удачно обогнула образовавшийся затор, но немного потеряла в скорости и теперь бежала последней. Но Анна лишь слегка подгоняла её вожжами. Девушка ускорила темп бега и вскоре поравнялась с ближайшим к ней экипажем. Возница, видимо, не имея достаточного опыта, открыла левый бок, тем самым дав возможность преследователям обойти её по малому радиусу.

Госпожа Анна победно заорала во всё горло и вдруг изо всей силы хлестнула кнутом. Девушка взвыла от боли и припустила с такой скоростью, что ветер засвистел у неё в ушах. А наездница продолжала хлестать «лошадь» и орать во всё горло.

Девушка напрягла все свои мускулы и побежала еще быстрее. Сердце в груди колотилось с такой частотой, что, казалось, вот-вот выскочит наружу. Пот заливал глаза, дыхание участилось. Во рту пересохло. Но Таня неслась по дорожке, не замечая ничего. Перед её глазами, как в пелене, снова и снова вставала та ужасная картина избиения, а в ушах слышался хрип несчастной и голос Антона.

— Давай! Давай! — орала госпожа Анна, свистя хлыстом, — Быстрее! Еще быстрее!

Расстояние до лидирующей коляски сокращалось очень медленно. Но смуглая девушка госпожи Стеллы держала ровный темп и, казалось, совсем не устала. Таня же была на пределе своих возможностей.

— Только бы дотянуть, — мысленно шептала она, — Только бы не упасть.

Кнут гулял по спине, но девушка уже не чувствовала боли. Пространство и время слились для неё воедино. А госпожа истерично орала, сидя на козлах и для чего-то поминутно дергала цепочку «клаксона». Кольца оттягивали соски, отзывавшиеся острой режущей болью, растекавшейся по всему телу. Начала кружиться голова, и перед глазами запрыгали радужные зайчики.

— Последний круг! — возвестил судья.

Запрокинув голову назад, Таня мчалась по дорожке, не осознавая, что происходит вокруг. Но внезапно на вираже экипаж госпожи Стеллы накренился на бок, и «лошадь», издав душераздирающий крик, упала на гравий. Коляска заскрипела, и госпожа Стелла, описав в воздухе дугу, приземлилась на газон, проехав по нему несколько метров на животе.

Таня заметила препятствие перед собой лишь в последнюю секунду. Подпрыгнув, как можно выше, она перескочила через груду обломков и лежавшую среди них «лошадку». Госпожа Анна, не удержавшись на месте возницы, с криком повалилась внутрь коляски, к счастью, выпустив из рук цепочку.

Финишная ленточка обожгла тело Тани, как раскаленная проволока. Девушка, наткнувшись на какое-то препятствие, начала оседать на колени. В глазах стояла черная пустота, дышать было очень тяжело из-за сумасшедшего биения сердца. Из раскрытого, как у рыбы, выброшенной на берег, рта текла кровавая пена.

Таня уже не чувствовала, как Антон бурчал себе под нос, наделяя госпожу Анну и её подругу самыми крутыми эпитетами, отцеплял «лошадку» от коляски, как, кряхтя, нес её на руках в отведенный им загон.

Когда она открыла глаза, была уже глубокая ночь. Это девушка поняла по нескольким ярким звездам, висевшим над маленьким окошком, и огромному диску Луны. Таня приподняла голову, чтобы рассмотреть жилище, в котором она находилась, но чья-то рука принудила её лечь.

— Тебе лучше не вставать, — прогудел хриплый бас.

Девушка замерла от неожиданности и страха. Голос принадлежал Антону. Она еще помнила, как этот алкаш насиловал её. Неужели и сейчас он примется за старое?! Но мужчина не подходил к ней, а уселся на стуле и смотрел в окно.

— Тебе лучше полежать, — снова сказал он, — Можешь считать, что получила выходной.

Таня обнаружила, что не связана. Не было и ошейника. Кто-то даже отстегнул цепочку от её колец. Голову не сжимал резиновый шлем. Девушка лежала на мягкой перине, накрытая легким шерстяным одеялом.

— А где госпожа Анна? — спросила она.

— Анька со своей подругой празднует победу, — усмехнувшись, сообщил Антон, — По этому случаю обе надрались, как свиньи, и теперь развлекаются в спальне. Ох, не завидую я Лике. Ей, в отличие от тебя, сейчас приходится несладко.

— А кто это? — не поняла Таня.

— Кто? — мужчина помрачнел, — Моя дочь. Та самая служанка, которая ухаживает за тобой.