Загнанных лошадей пристреливают

— Я пыталась с ней заговорить, — призналась девушка, — Но получала только подзатыльники.

— Нечего с ней говорить, — угрюмо ответил Антон, — Она тебе всё равно ничего не скажет. Она нема от рождения, но, как ни странно, всё слышит.

— Теперь всё понятно, — вздохнула пленница.

— Ничего тебе не понятно! — злобно бросил Антон, — Если бы её мать не баловалась всякой гадостью, девочка могла бы родиться здоровой. Хорошо еще, что так получилось. Могла бы и уродом родиться. Я из-за этого и начал пить.

— А почему ей сейчас плохо? — не унималась Таня, — Она живет в доме, сыта, одета, её не бьют.

— Бьют и сильно, — посетовал мужчина, — И очень часто просто так, для забавы.

— Зачем? — изумилась девушка.

— Я же говорю, — Антон, порывшись в своих карманах, вытащил оттуда старую потертую трубку, — Для забавы. Но этим только Анька грешит. Инесса не такая стерва, хотя, и на ней грехов немало.

— Но она такая спокойная всегда, — пожала плечами Таня.

— А знаешь ли, милая глупая лошадка, — нараспев произнес Антон, — Что именно она, эта твоя спокойная дама и подала идею проводить подобные гонки. Именно Инесса подбила своих знакомых вложить немалые средства в это предприятие. Для этой забавы она и наняла госпожу Анну и сделала её своим доверенным лицом. Инесса только сидит на трибуне и наблюдает за состязанием, попивая винцо.

За дверью раздался грохот, вероятно, что-то упало. Послышалось недовольное ворчание, и на пороге появилась госпожа Анна. Таня распахнула рот от удивления. Никогда еще она не видела дрессировщицу в таком непотребном виде. Из одежды на женщине были только узкие капроновые трусики, к тому же, вымазанные какой-то бурой краской. Короткий халатик еле держался на плечах, оголив до неприличия обе груди. Рыжие волосы были растрепаны, а из-под взъерошенной челки смотрели недобрым прищуром сузившиеся глазки, под которыми даже в темной коморке можно было разглядеть огромные синяки — следствие долгого и обильного возлияния.

— Ч-чего в-выл-лупилась? — госпожа Анна, шатаясь, подошла к кровати, на которой лежала девушка, — В-встать, сука, ког-да с т-тоб-бой госп-пожа раз-г-говаривает!

Женщина подняла руку с зажатыми в кулак пальцами, но, не рассчитав сил, отвалилась в сторону, треснувшись лбом об опору, поддерживавшую крышу хибары. Таня сжалась в комок и забилась в угол, но с лежанки не слезла.

— Ч-черт бы в-вас в-всех поб-рал, — прохрипела Анна.

— Идите спать, хозяйка, — Антон протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

— Лошадь — в стойло! — проорала госпожа, — Завтра начинаем тренировки.

— Идите спать, — мужчина подхватил её под руки и выпроводил из комнаты.

Таня, обхватив голову руками, зарыдала во весь голос, раскачиваясь из стороны в сторону. Вернувшийся Антон, застыл в дверях с вытянувшимся лицом. Его бесцветные глаза сами собой наполнились слезами, а огромные ладони сжались в кулаки. Не желая больше слышать рыдания девушки, мужчина, присев на край кровати, обхватил Таню за плечи и прижал её голову к своей груди.

Шепча что-то ей на ухо, Антон бережно уложил девушку на лежанку и плотно укрыл одеялом. Таня, всхлипывая и утирая кулачком слезы, посмотрела на мужчину. Он перехватил взгляд и улыбнулся.

— Я, это, — начал он, — Ты прости меня, ну, за тот раз. Я выпил сильно, а тут новенькая. Вот и понесла меня нелегкая. А вообще-то, я могу быть ласковым.

— Я не сержусь на тебя, — Таня обняла Антона за шею, — Давай забудем всё, что было между нами плохого.

Девушка приподнялась и осторожно прикоснулась губами к его небритой щеке. Трехдневная щетина кололась, будто противилась, но Таня не обращала внимания. Легкими прикосновениями своих влажных губ она начала покрывать поцелуями лицо мужчины, сама возбуждаясь от этого всё сильнее.

Её дыхание стало глубоким и частым, сердце в груди учащенно забилось. Девушка, издав тихий протяжный стон, приникла к крепкой шее, впившись в неё губами. Нащупав бретельки комбинезона, она осторожно скинула их с плеч, потом так же аккуратно начала расстегивать рубашку.

— Погоди-ка, — услышала она чуть сдавленный голос Антона, — Я сам.

Высвободившись из её объятий, он быстро скинул башмаки. На пол полетели штаны, за ними плавки. Откинув край одеяла, мужчина юркнул в постель, нагретую Таниным телом. Девушка, не дожидаясь, пока он уляжется, прижалась к мускулистой груди всем телом.