Зависть

После репетиции, девушки в зрительном зале сидели покрасневшие.

— Вы хороши. — только сказал режиссер.

— Ты сегодня хорошо играл. — сказал я Алексею.

Он просто кивнул, коротко попрощался и ушел домой.

Временя до премьеры пролетело незаметно. Оказалось, что Алексей умеет отлично петь и играть на гитаре.

Перед выходом на сцену в день премьеры мы стояли рядом, было видно, как он волнуется.

Я снова сказал ему:

— Играй, как чувствуешь. Это всего лишь театр.

Он посмотрел на меня, от его взгляда меня бросило в дрожь.

— Сыграем.

Действия на сцене сменялись своим чередом. Мы меняли костюмы, ситуации эпохи. Все шло как по маслу. Но когда, в сцене, где Алексей поет песню прекрасной даме, т. е. мне я смотрел на него, я видел его глаза. В них был огонь. Страсть. Он пел, а я видел, что сейчас тут на сцене в эту минуту, он не играет. В его словах нет ни грамма театра. В моей голове что-то щелкнуло. Перед глазами поплыла вся моя жизнь. Снова я видел свои мечты, которые стали как наяву, я девушка и тут мужчина с телом аполлона, через песню признается мне в любви. Меня затрясло прямо на сцене. Воли больше не было. Я полностью отдавался страсти, вспыхнувшей между нами в тот момент полностью. В тот момент я не играла. Я отдалась чувству полностью. Я не помню, как продолжалась пьеса, не помню, что говорила.

— Мне дано помнить, все то, что происходило между нами. — он стоял совсем рядом со мной.

— Для меня это лишь видения.

— Я помню все годы и эпохи, проведенные с тобой, я помню их только потому, что ты была со мной рядом. — он смотрит мне прямо в глаза. — Если я буду ждать, ты придешь ко мне?

— Приду.

— Не важно, в каком времени и месте мы встречались, я скажу тебе одно: я все равно люблю тебя.

По телу прошел жар, он взял меня за руки.

— Я люблю тебя, Джулия Чемберс.

В зале повисла тишина, мое сердце билось учащенно.

— Что ты чувствуешь ко мне здесь и сейчас? — закончил он.

— Ты... Хочешь узнать? — после паузы ответила я, он кивнул. — Закрой глаза.

Когда он закрыл глаза, я поцеловала его. Сильно-сильно, крепко–крепко. Я упивалась его губами, когда наши языки встретились, между нами пробежала молния. Мое тело трясло. Мы не заметили, как упал занавес. К реальности нас вернул шквал аплодисментов, мы трижды выходили на поклон. Последняя сцена была полной импровизацией, но кроме режиссера, этого никто не понял.

Выслушав похвалы от труппы в свой адрес, я ушла в гримерку переодеваться. Было решено привести в порядок сцену и все остальное завтра, благо выходной день, а пока все собирались