Лиза лишь еле слышно фыркнула, несколько сморщила лицо словно выражая отвращение, кивнула как-то боком, и зачерпнув ещё один ковш, сунула его под нос Олежке.
- Пей! - схватив его за волосы, она погрузила Олежку лицом в воду. Затем вынула, и так помакнула ещё несколько раз, скорее для того, чтобы несколько ополоснуть уже загустевшие подсыхающие выделения, сосульками висящие у него на щеках и подбородке.
Часто дрожащим словно в лихорадке ртом он потянул воду короткими глотками. Поперхнулся, закашлялся, и чуть не сбросил стоящий перед ним, на его руках, ковш.
- Ну что за чучело! Даже попить не может по-людски! - Марина со смехом хлопнула его по спине. - Ну что, будешь пить, или уже насытился? - выхватив ковш у Олежки из-под рта, она выхлестнула воду ему на голову.
Затем на него выкатили одно за другим два ведра воды. Со смехом глядя, как он отфыркивается, тряся головой, с размаху выхлестнули и третье. В это время Лера, восторженно глядя на Лизу, отошла с нею на несколько шагов.
- Послушай, откуда у тебя такая практика? Ты кого-то часто дерёшь кнутом? Или где ты так поставила руку?
- Представь, только вприглядку. Смотрела фильмы, как работают американские ковбои, например про их "дуэли" на кнутах, хлыстах. Ну, и про цыган. Насмотрелась сейчас, учла некоторые недочёты в движениях. Даже сама не понимаю, как это пришло. Само собой?
- Невероятно! Уж я-то знаю, сколько трудов стоит оттачивать какое-либо движение к примеру в художественной гимнастике. Сначала - ну хоть реви! Тренерша говорила, что мы машем руками как мельница, что курица и то изящней хлопает крыльями. Хоть размахивать кнутом я стала и куда раньше, и то сколько потребовалось времени чтобы научиться им нормально щёлкать! Тут пастух был, "дядько Мыкола", как его уважительно называли, я около него каждое лето проводила почти все дни, он мне показывал, и поправлял, когда я тренировалась. Ну, разве что тогда у меня не хватало силёнок, я только заучивала движения. А у тебя Раз - и получилось! Лучше, чем у всех! Невероятно! Рука сама делает так, как надо, и в лучшем виде!
Марина меж тем захлопала в ладоши.
- Никому не кажется, что воспитанник заждался? Ему скучно, и хочется продолжения! Он не хочет быть гадким мальчишкой, и с нетерпением ждёт, когда его продолжат воспитывать, исправлять и учить хорошему поведению!
- Он ещё и замёрз, после холодной-то воды! Вон как стучит зубами! Надо срочно отогреть! С присущей нам любовью и лаской! А то простудится! И расстроит маму! - добавила Женька.
- Тэк-с, где тут у меня ласкательный инструмент? Передатчик всей нашей нежности? - и Лиза поплотнее взяла рукоятку кнута.
- Минуточку! - Марина встала над скамейкой, так, чтобы она была у неё между ног, задом к Олежке. Расставила ноги пошире, и почти что легла животом на его вытянутые руки. Ткнула ему в лицо обросшие довольно длинными волосками большие губы. - Вытянь ротик! Соси!
Вытягивая рот "уточкой", Олежка засосал напухшие губы госпожи около самого низа щели, под самой попой. Марина надвинулась на него задом, прижимаясь поплотнее. Задвигала бёдрами, повиливая попой. Олежка начал с силой сосать, часто и быстро касаясь языком. Девушка застонала, мотая головой, и налегла ему на рот, упираясь руками в скамейку.
- Прилежнее, прилежней! Будешь лениться, скажу, чтобы тебе сейчас же добавили ещё пяток кнутьев!
- Да хоть и пять пятков! - озорно воскликнула Лиза, и размахнувшись с полуповорота, хлобыстнула Олежку по и без того донельзя распухшим, фиолетово-чёрным ягодицам.
У того снова на мгновение померк в глазах свет. И тут же перед глазами будто полыхнули ярчайшие молнии. Попа заколыхалась словно студень. Истошный крик и протяжные долгие завывания звуковыми вибрациями ударили по щёлке чуток подавшейся вперёд Марине, на что она отреагировала страстным вздохом с долгим хрипящим подвывом. Закачала ногами, и елозя щелью по Олежкиным губам, буквально заткнула ему рот своим возбуждённым "вареником".
- Да сильнее, сильнее ты там соси!
Олежка втянул ртом как только мог. Его хозяйка задвигалась вверх-вниз, ёрзая пиздой и прижимаясь теми её точками, какие требовали касаний в нужную секунду. Лиза несколько обождала, и заметив, что Марина отстранилась, так стеганула Олежку, что он, трясясь будто в судорогах, захлебнулся воплями.
Взявшись лихорадочно трясущимися губами за подставленные ему самые нижние точки ягодиц Марины, он делал быстрые сильные засосы, и тут же отпускал. Затем, через минуту такого ублажения, госпожа принялась тереться об его губы широко раскрытой серединой попы, и наконец крепко прижалась ему ко рту анальным отверстием.
- Соси! Так же! И как можно сильнее!
Но прежде чем Олежка успел даже сделать вдох, Лиза проехалась кнутом, в этот раз по одному бедру, с захлёстом концами по внутренней стороне. От страшной боли у Олежки будто б что-то лопнуло в мозгу. Похоже, на две-три секунды он вылетел из сознания. Растекающаяся по телу боль жгла расплавленным металлом. Сначала молча дёргаясь будто в какой-то неистовой "пляске святого Витта", он затряс головой и вновь разошёлся хриплыми срывающимися воплями
Перед следующим ударом Лиза выдержала куда более долгую паузу, давая возможность Марине всецело насладиться. Та накрепко прижалась к Олежкиным вытянутым губам своим задним проходом, и он засасывал во всю мочь, легко шевеля кончиком языка хозяйке по сфинктеру. Марина охала, извивалась, то вертя, то покрепче налегая дырочкой ему на рот. И наконец выпустила длинную сильную струю неимоверно вонючих газов, отчего Олежка поперхнулся, и закашлялся - прямо ей в попу и в промежность.
Вначале у него от испуга потемнело в глазах - что же он натворил?! Это ж сразу ведь будет приписано ему как "брезгливость к госпоже"! И какое наказание назначат за это хозяйки? Но вибрации от кашля, прошедшие вдоль разреза меж ягодицами и вдоль щёлки, колыхнувшие волоски вдоль неё, вдруг доставили Марине неимоверно приятные мгновения. Девушка потянулась, прогибая спину, и принялась часто тыкать анальным отверстием Олежке в губы. Затем приказала ему собрать все соки, выступившие на щёлке, хоть и не столь обильно, как в те моменты, когда она кончала, и несколько раз провести языком по расщелине между ягодиц - по их внутренним сторонам и в самой середине. После чего следующий удар кнута выбил из Олежки неистовые бездумные вопли.
Когда он несколько попритих, издавая лишь рыдающие вскрики, Марина повернулась к нему животом. За волосы задрала ему голову, слегка присела сама. Притянула лицом к волосистому треугольнику чуть пониже живота, и сильно прижимая, принялась возить круговыми движениями. Прижала подбородком к точке "G", и стала толчками подаваться вперёд и покачивать бёдрами.
Видео
Рассказы