Олежка, к тому времени начавший отключаться, даже не вздрогнул. Понял он что госпожа чего-то требует только когда почувствовал, как ему больно скрутили ухо.
- Да Госпоо-жа Лиза? - его подбросило словно от удара током.
- Ты опять пропустил приказ? Ты слышал, что тебе было велено?
- Нн-нннет, госпожа Лиза Я З-зза Зааснул Ппро Про-стите Г-госппожа Лиза - заикаясь, в ужасе залепетал Олежка; угроза новой порки стала приобретать в его глазах всё более чёткие формы.
- "З-зза Зааснул"? - передразнила его Лиза. - А известно ли вашему сонному высочеству, столь отягощённому ленью, что ты не смеешь засыпать пока не уснёт госпожа? Или чего-то не хватает, чтобы придти к такому заключению? Наверное не хватает опыта? Это можно добавить прямо сейчас. Поворачивайся на живот! Задирай подол! - Лиза присела на коленях, потрясая тоузом.
Умолять, просить о пощаде, ссылаться на нечеловеческое утомление было не только бессмысленно, но и сулило усиление наказания. А приди его сдерживать остальные девчонки - назавтра следовало ожидать и лишней порки, впридачу к уже назначенным. И наоборот, при беспрекословном повиновении сейчас имелась хоть и эфимерная, но надежда на снисхождение. Он повернулся, обхватил подушку, утонул в ней лицом и покорно подставил попу.
После каждого хлёсткого удара Олежка взвизгивал как ужаленный, подбрасывал попу и переваливаясь, вертел ею с боку на бок. Лиза выжидала когда он примет ровное положение, и с трескучим щелчком, с протягом, вновь настёгивала Олежку, оставляя широкие ярко-красные мгновенно вздувающиеся сморщенные по краям полосы. "Прописав", как она выразилась, ему дюжину ударов, взялась за его ягодицу и покатала Олежку с боку на бок.
- Слышал, что было велено?
- Н-ннет, госпожа Лиза
- Трусы натяни. И оправь подол. Надо было за такую невнимательность всыпать тебе раз в пять побольше, да уж прощаю. Поскольку ты помираешь на ходу! Да и к тому ж сейчас отличился столь примерным послушным поведением! Молодец, послушная девочка, так и продолжай! Знаешь, тогда любить как буудууу! И не предстаа-аавишь! - она покачала ему ягодицы и дождавшись, пока Олежка со стоном натянет трусики на исхлёстанную попу, впилась в его затылок долгим затяжным поцелуем. Затем велела ему повернуться на спину и положить голову к ней на живот, в самом верху; после чего принялась гладить кончиками его косичек себе по грудям.
Несколько раз Олежка чуть не проваливался в забытьё прямо на груди у госпожи. Мучительным усилием он буквально встряхивал себя, даже теребил пальцами самые болевшие рубцы.
Через некоторое время, получив в этой части нужное ей удовольствие, девушка приподняла за волосы Олежкину голову, раскинула ляжки, и пихнув его ниже, коротким движением властно указала пальцем к себе в промежность.
- Поработай ротиком.
Уже ничего не соображающий Олежка, кое-как разведя языком буйную заросль волос вокруг быстро напрягшегося клитора, засосал его, водя по нему кончиком языка. Но, будучи до предела измотанным, он уже не мог противостоять сну; движения языка и губ с каждой секундой становились всё более тихими и слабыми. Даже будучи зажатым ногами госпожи, он, совершенно автоматически делая какие-то движения, "клевал носом".
Для Лизы это было выше всякого верха наглости. Она поднялась, села, больно шлёпнула Олежку.
- Ты что там ползаешь как издыхающая муха? Никак спишь? - схватив его за обе косички, она рванула ему голову вверх, заглянула в только что размеженные, совершенно бессмысленные глаза. - Действительно уснул! - девушка врезала Олежке хлёсткую затрещину. - Придётся тебя разбудить, курица ты сонная! - откинув его, она развернулась, села на край дивана, спустив на пол ноги. - Ложись ко мне на колени! Да не, не так, с другой стороны! Головой к изножию дивана! - схватив Олежку поперёк ног и тела, Лиза сильными грубыми рывками уложила его поперёк бёдер так как ей было удобнее, прижав низ его груди к своему животу. Сделала движение чтобы взять тоуз. Но затем либо передумала, либо вообще продемонстрировала это намерение чтобы попугать его, а сама взяла тапок и принялась хлестать им Олежку, то по одной, то по другой ягодице.
Удары тапком были также очень болючими. И к тому ж это было невероятно унизительно, тем более в сочетании с позой. Олежка вскрикивал, извивался и дрыгал ногами. Под конец, бросив тапок, Лиза добавила несколько шлепаков ладонью, и спихнула Олежку на пол.
- Обопрись об диван. Ноги расставь пошире, трусы приспусти. Подол на плечи, - начиная дышать всё более учащённо, велела она. Сама ж буквально впрыгнула в петли страпона, спешно укрепила его. И не успел Олежка напрячься, как она прыгнула на него. Он чуть не рухнул на диван.
- Держись ты крепче! Комар отощавший! Ноги уже не держат! - отвесив ему шлепака по ляжке, Лиза обхватила Олежку снизу, больно защемив бёдра около самого паха. Одним нажимом вбила ещё сохранивший остатки смазки страпон ему в задний проход, приподняла Олежку, прижимая его попой к себе. Теперь он стоял на руках на диване, ноги у него болтались над полом, а Лиза, вцепившись ему в бёдра, рывками дёргала, натягивала его. Страпонила она в этот раз чрезвычайно жёстко, грубо, очень больно, даже если не считать как больно она захватила ему ноги - после этого у Олежки на внутренних сторонах бёдер остались глубокие кровоточащие ссадины и очень долго держались яркие синяки, расплывшиеся более чем на половину охвата ляжки.
Продолжение следует
Видео
Рассказы