Опираясь задницей на подоконник, Марина резко потянула Олежку за волосы и заставила встать на колени.
- Ну-ка, специалист по манда-ринкам, покажи свой талант! - и она, таская его лицом по киске и одновременно двигая ею из стороны в сторону, прижала Олежку ртом к щёлке, стала делать продольные движения губками по его языку и навстречу ему. - Смотри, какая сладкая сочная спелая мандаринка!
И он, просунув язык во влагалище, стал кружить им по его стенкам, утонул выпяченными трубочкой губами в щёлке, как мог посасывал лепестки внутренних губок.
Поставив одну ногу за Олежкиной спиной и упираясь ему в плечо задней частью бедра, Марина с силой притягивала его за волосы, накатываясь, двигала тазобедренной частью. Постанывала, и иногда сильно щипала его за затылок если он уставал и работал у неё внутри без достаточного усердия. В какой-то момент она присела, и стала вкруговую елозить по его языку клитором.
- Соси! - простонала она, отгибаясь назад головой и плечами.
Но, лишь только он охватил клитор губами, хозяйку несколько раз встряхнуло, и она кончила.
От вида Марининых наслаждений Лиза вдруг тоже загорелась желанием. Заставив Олежку выполоскать лицо, она потащила его в комнату отдыха, где, отбросив подушки, велела лечь на диване на спину. Сама же прыгнула и уселась промежностью к нему на лицо. Схватив его за волосы на затылке, прижала ртом к щёлке.
- Зайди самым кончиком и шевели. Быстро и мелко, - тяжело дыша, приказала она, а сама стала взад-вперёд проходить щёлкой по его губам, лишь иногда прижимаясь плотнее.
Лиза старалась продлить себе удовольствие, и потому, когда Олежка стал засасывать её губки, она натянула ему волосы.
- Делай так, как сказано! - прошипела она.
Но Олежка, словно бы невзначай, каждый раз во время её движений старался слегка задеть верхней губой за клитор госпожи. И в какой-то раз та и сама не заметила как кончила.
Получившая оргазм Лиза продолжала как-то сонно покачиваться у него на лице, проводя щёлкой по высунутому и распластанному Олежкиному языку. То привставая, то наседая почти всем весом или подтягивая к себе его голову. Так продолжалось достаточно длительное время. Пока она не вздрогнула, и по её телу множеством мелких волн пробежали какие-то судороги.
Но это было ещё не всё. Заставив его сдвинуться к самому изножию дивана, так, что ему пришлось перекинуть через спинку ноги и упереться в неё попой, она, широко разведя ляжки, легла Олежке киской на лицо, окутав гущей волос.
- Голову! Голову запрокинь! - прерывистым шёпотом велела ему учащённо задышавшая Лиза, и заёрзала лобком по его лицу.
Он сделал как было приказано, и она тут же "нашла" клитором его рот. Олежка засосал, но Лиза принялась делать что-то вроде фрикций, то налегая и иногда почёсываясь точкой "G" о его верхние зубы, то легонько касаясь щёлкой о нижнюю губу.
- Язык высунь! И распластай его! - задыхающимся шёпотом прозвучало указание. После чего госпожа, немного переваливаясь, принялась проходить по языку щёлкой и клитором.
Длилось это недолго. И без того возбуждённую, Лизу затрясло, она заелозила по Олежкиному языку, даже несколько подпрыгивая. Выделения потекли ему по щеками, по подбородку и шее.
После повторного оргазма девушка лениво слезла с Олежки. Перевернулась на спину и потянула его за ошейник, давая понять чтобы он переместился следом, и вновь прижала его губами к клитору.
Пока он сосал, она, перебирая между пальцами пряди его волос, сбрасывала их к себе на ляжки, и всякий раз, когда они падали и рассыпались, вздрагивала от их прикосновений.
Олежка, почти не ощущая этого, то мощно втягивал в рот почти весь её лобок, то, скользя языком по клитору и поворачивая голову, губами шевелил волосы около и чуть повыше щёлки, касался лицом самых их кончиков.
У Лизы напряглись и мелко задрожали бёдра. Она наложила ладони ему на затылок. Согнув колени, чуть приподнялась, крепко прижала его ртом к клитору, и сделала несколько круговых движений тазобедренной частью, толчками подаваясь на него. Заныла через нос, задёргалась от оргазма.
Теперь Олежка уже сам явственно отдавал себе отчёт, что Лиза не внушает ему отвращения. Почему? Может, хоть и при равной доле жестокости, в ней было меньше грубости? Она не старалась на каждом шагу его унизить, непрерывно отпуская оскорбительные насмешки и выставляя Олежку каким-то кретином, в чём лезли из кожи остальные девчонки. Которые, ввиду крайне узкого круга своих интересов, сводящихся в основном к получению самых грубых удовольствий, настолько сузили и круг своего мышления, что опустились почти до животного уровня. А надсмехаясь над Олежкой, затаптывая его и унижая, они скорее компенсировали собственную ничтожность, пустоту и ущербность натуры. Лизе не было свойственно хотя бы это. Может и потому, что круг её интересов был неизмеримо шире, а разносторонняя жизнь весьма насыщена. По крайней мере, это не те же Женька с Мариной. С их грубыми неуместными остротами и грязным, "фекальным", юмором. С их ужимками и кривляньем, словно заимствованными у мартышек из балагана. С нарочитым опошлением, ради дегенеративного юмора, всевозможных высоких материй
Олежка продолжал сосать клитор и когда девушка совершенно расслабилась. Та с явной неохотцей за волосы приподняла и отвела его голову, словно с трудом отрывая от себя. Развернувшись, сбросила ноги с дивана. Сильно, но без рывков потянула за цепочку.
- Пошли. Умывайся, и готовься к наказаниям.
На кухне всё ещё кипела работа. Лера, выдвинув противень, в последний раз обливала кипящим салом множество раз перевёрнутую с боку на бок тушку. Что это уже было! Кожа превратилась в коричневато-золотистую румяную тонкую хрустящую корочку, а по кухне плавал одуряющий дух. Было видно, как Лиза сглотнула слюну.
Видео
Рассказы