— Мне все равно. Скажи Родни, пусть выходит из засады.
— Тебе повезло, он как раз обследует адмиральский бар.
Тут вернулся Родни с бутылкой джина под мышкой и каким-то портвейном.
— Дружище, выпей глоток, — предложил он. Я отказался.
— Сеанс продлен до пятидесяти минут, — сказал Родни. — Мы сторговались с ней на пятьдесят. Марина, конечно, стоит того, но не говори ей, она просто фантастическая. Как тебе удалось найти ее, счастливый бродяга?
Я игриво коснулся пальцем ноздри и подмигнул ему, мне не хотелось, чтобы в голосе звучало волнение.
Мы начали скучать без Марины. Как только она закончила с очередным (бедняга выполз как из-под сохи, но счастливый), Марина решила, что пора перекусить. Не важно, что следующий изнывал от похоти и весь извертелся в ожидании своей очереди, она заявила, что хочет есть.
В общем, я ничего не имел против такой отсрочки, в отеле мы прямиком отправимся в кровать без перерыва на еду. Марина подмигнула мне, и я понял, что она подумала также.
Так что невезучему парню пришлось пока завязать конец узлом, а в это время суетливый кок затаривал один из прекраснейших в мире грилей.
Но о дармовом ленче речи не шло, цена есть на все. Мы доедали мороженое, когда на корабль вернулись последние два офицера — Саймон и Джек. Они уже позабавились с девочками на берегу, но, как только увидели Марину и узнали, что она — маленький подарок капитана, их нельзя было остановить. Марина взглянула на меня. И четверо остальных взглянули на меня. — Кто он? — недоверчиво спросил очередник. — Ее поводырь? У него что, другие планы для нее? Или наши денежки плохо пахнут?
— Заткнись, — рявкнула ему Марина, — он лучший из тех, что я имела. С вымученной улыбкой я обернулся к Родни: — Скажи им, старина. Родни четко уловил, куда повернулись волны, никто не нуждался в моем разрешении, чтобы пристроиться в очередь. Теперь решение принимала Марина. Однако вряд ли кто мог ошибиться в том, что намеревался услышать. Она, кажется, готова была бросить вызов всему Британскому флоту.
— Я не так уж давно тебя знаю, старина, — сказал он. — Сразу подумал, что ты ее поводырь. Разве не так? Обратившись к остальным, Родни пояснил:
— Встретил его в уличной кафешке, рассказал о наших нуждах, а он вызвал Марину из толпы, даже посоветовал, сколько с нас взять.
Я виновато смотрел на Марину, которая сидела, понурив голову, затем попросил: — Скажи же им правду. Однако, решив их позлить, Марина сделала еще один опрометчивый шаг: презрительно взглянув на Родни, она полезла в сумочку, вынула оттуда сложенные купюры и швырнула их на стол передо мной:
—Я их не пересчитывала, — голос ее дрогнул, можешь посчитать перед свидетелями.Я заскрипел зубами и, не считая, сунул в карман.
Родни продолжал в том же духе: — Так сколько с ребят? — Что ж, — холодно отвечал я, — поскольку они отмучили свои концы за сегодняшний вечер, Марине будет гораздо труднее восстановить их потенцию. Так ведь, Марина?
Ее глаза игриво блеснули, и она согласно кивнула.
— Итак, по семьдесят за каждого на полчаса, хотите того или нет. Довольны?
— Да, — угрюмо буркнул Родни. — Шутка зашла слишком далеко, дело в том, что...
— Нет! — выкрикнула Марина. — Никакой шутки нет. Разве я не стою семидесяти? Он уступил, только и сказал: — Капитан обещал заплатить. Я вроде несу ответственность за эту петрушку. — Я плачу сам, — вызвался кто-то. — Разницу, конечно. Сколько причитается от общей капитанской подачки?
Ему сказали.
— Хорошо, покрою двадцать сверху. Она стоит того. Я заплатил сегодня двадцать пять за совершенно безрадостный трах.
С неохотой еще один согласился на те же условия. Итак, мне нужно было скоротать полтора часа. Прежде чем Марина увела очередного страждущего в каюту — а сделала она это профессионально, то и дело вздыхая над его эрекцией и игриво подталкивая к двери, — шепнула мне:
— Я в долгу не останусь, увидишь. — Трудно быть сутенером? — обратился ко мне Родни, когда Марина ушла.
“Предельно легко...” — подумалось мне, а вслух сказал: