День первый

Все началось одним летним днем в пятницу. Моя мать с подругами решили на выходные отдохнуть на даче одной из подруг, в то время как мой отец, со своим другом, мужем той самой подруги, в эти же выходные отправлялись на рыбалку. Я уже потирал руки от радости, что выходные буду предоставлен сам себе, как отец перечеркнул все в самый последний момент.

- Тебе уже скоро семнадцать, вон мышцы больше, чем у меня, так что сможешь защитить женщин на даче – произнес он – мать, наверное, уже с тетей Таней и тетей Светой скоро туда отправятся после работы.

Прежде чем продолжить я хотел бы охарактеризовать и описать участников этой истории, чтобы было понятнее, почему именно так стали развиваться события, а не по-другому.

Моей матери – было уже тридцать пять лет, отец старше её на десять лет, к тому времени, когда она сообщила, что забеременела, еще со школьным портфелем, он уже создал свою компанию. Свадьбу они сыграли сразу же после школьного выпускного вечера, а через пять месяцев, родился я. Видимо это и отразилось на её слабохарактерности, поэтому легко поддавалась влиянию. Фигура её, ни чего не имела общего с фотомоделями, но из всего окружения женщин наших знакомых была самой симпатичной.

Среднего роста с соответствующим весом своему росту. Аккуратной прической, тонкая красивая шея, плавные плечи пропорциональные её бедрам, рожавшей женщины. Средней величины высокие груди, и даже когда она не надевала лифчика под одежду, то они только слегка меняли свои формы, что говорило об их упругости. Обозначившийся выпуклостью животик с аккуратной ямочкой пупка, без складок на боках талии. Круглая с красивым изгибом, переходящим к ровным и стройным ногам, попка.

Подруга матери тетя Таня, была моложе её на четыре года, тоже вышедшая в юном возрасте замуж за друга моего отца, который старше её был более чем на пятнадцать лет, правда детей у них не было до сих пор. С матерью их сдружила, дружба их мужей, так как во всех мероприятиях участвовали вместе, а затем в вовсе тетя Таня перешла работать в нашу компанию вместе с моей матерью. Телосложением и ростом она мало, чем отличалась от моей матери, не смотря на то, что не рожала, что говорило о её склонности к полноте, с которой она боролась с помощью диет и спорт тренажеров.

Тетя Света, школьная подруга матери, по характеру была противоположность двух подруг, как говорил отец "сорвиголова". Видимо поэтому она уже дважды была замужем и оба раза от неё уходили мужья. Она строго следила за своей внешностью, и я ни разу не видел её без макияжа. Фигура у неё была, что называется "точеная", правда груди уже изрядно "пообносились", так как у неё было двое детей. Однако живот у неё был плоским, широкие бедра и высокая попка на стройных длинных ножках. Мать с тетей Таней могли часами слушать её с открытыми ртами, о её "похождениях", только покачивая головой о невероятности с небольшой завистью в глазах. Тетя Света была их отдушиной, позволяющей им отвлечься от рутинной семейной жизни, хотя бы в мыслях

Дача, на которой разворачивались события, принадлежала тете Тане, доставшейся ей от её родителей по наследству. Находилась она в двадцати километрах от города в лесу и представляла собой небольшой одноэтажный деревянный домик состоящий из двух комнат, кухни и не большой прихожей. На территории дачи кроме больших сосен, которым был ровесник домик, было еще несколько построек, небольшой сарайчик, уборная, и душевая кабинка на солнцепеке, а за домиком был так называемый "навес", беседка, густо заросшая вьющимися растениями. Вся территория дачи была обнесена сплошным высоким уже новым забор, только с одной стороны, со стороны густого смешанного леса, отделенного пологим рвом была зеленая непролазная изгородь. В свое время отец с дядей Лешой, хотели построить на этом участке большой дом, но потом раздумали, решив, что с удобствами они могу отдыхать и в городе, а здесь все естественно, ко всему еще тут мобильная связь была не доступна, что позволяло отдыхать без надоедливых звонков по работе, а чтобы поговорить по сотовому телефону нужно было выходить на трассу за пять километров от дачи.

- Отсюда добежишь, а может тебя подберут, по дороге наши женщины, на такси – сказал отец, высаживая меня из машины на трассе, от которой вглубь леса уходила лесная заросшая дорога с обозначившимися двумя колеями, а сам продолжил путь дальше по трассе.

День был жарким, поэтому я сбросив с себя маячку, зашагал в известном мне направлении. Пять километров, по лесной дороге я преодолел минут за сорок, так и не встретившим на своем пути такси, про которое говорил отец, ни туда ни обратно. Уже подходя к высокой изгороди дачи, я заметил, что над её территорией подымается синий дымок, характерный от углей мангала, на котором приготавливается шашлык. Калитка была закрыта из нутрии, поэтому мне пришлось громко в неё постучать, прислушиваясь к веселым женским голосам и громкой музыке, раздающимся где-то в глубине территории дачи. Дверь мне открыла тетя Таня, которая увидев меня немного побледнела и растерялась, застыв с открытым ртом, даже не попытавшись скрыть своего удивления.

- Отец прислал, чтобы я вас здесь защищал – приветливо улыбнувшись, объяснил я свое неожиданное появление, которое вызвало не только растерянность у тети Кати, но и небольшую панику у остальных присутствующих на даче женщин.

Вскоре обнаружилась и причина этой паники и растерянности, когда я прошел вглубь территории дачи. У горящего мангала, стоял приветливо мне заулыбавшийся с голым торсом лохматый "чурка", а стол под навесом был уставлен всевозможными закусками и под ним уже валялось пару пустых бутылок из под коньяка. Женщины уже были в легких коротких халатиках при движении не скрывающих, что под ними они в купальниках. Все это говорило, что женщины на дачу прибыли на много раньше, чем говорил отец.

Когда же из домика появился еще один "чурка" с обнаженным шерстяным торсом, то я был уверен, что где-то неподалеку, есть и третий, и уже собирался задать вопрос своей матери, вид у которой был растерянный, "Кто это и что это все значит". Однако я ошибался, вследствие чего и был немного сбит с толку, когда тетя Катя на правах хозяйки, немного отойдя от шока, вызванного моим неожиданным визитом представила мне "чурок".

- Это дядя Рафик и дядя Гарик – друзья тети Светы, - проговорила тетя Таня, а тетя Света в подтверждение обняла сзади за голый торс дядю Гарика, прижавшись к его лохматой спине.

Чуркам было лет по тридцать, не высокого роста, плотного телосложения, без видимых признаков накаченных мышц, с выпирающими животами и покрытых густой растительностью на груди и спине, одним словом ни чего примечательного в них не было, обычные "чурки" изобилующие на рынках.

После моего приезда, уже не слышался громкий женский смех над территорией дачи, кроме конечно тети Светиного, чувствовалась присутствие скованности, и напряженности в поведении матери и тети Тани, хотя координация их движений и блестящие глаза говорили, что они не в трезвом состоянии, в котором они обычно беззаботно веселятся.

Зазвучавшие за столом кавказские тосты к шашлыку, стали по мере употребления коньяка разряжать скованную обстановку, мать и тетя Таня уже широко улыбались, а иногда и хихикали над пошлыми шутками "чурок". Покушав в веселой компании, естественно без спиртного, я отправился выполнять поручения дяди Леши, подстригать зеленую изгородь надо рвом. Часа через полтора, выполняя работу, я услышал приглушенные голоса своей матери и тети Тани с обратной стороны густой изгороди не далеко от меня, которые разговаривали заплетающимися языками, поэтому не удивительно, что они отнеслись не внимательно для выбора места, чтобы посекретничать.

- Вот наши кобели, прислали нам сторожа – говорила моя мать явно изменившимся голосом от употребления спиртного.

- Может, ты с ним поговоришь? – осторожно спрашивала тетя Таня, по голосу, которой тоже можно было без трудаопределить её пьяное состояние.

- Нет, не надо заострять внимание, он еще маленький и ни чего не понимает, не смотря на то, что уже вымахал – говорила мать, а затем, перейдя чуть ли не на шепот игриво продолжила – этот Рафик такой наглый, чуть ко мне в трусики рукой не залез под столом, и что он ко мне привязался, Светка же тебе его привезла. Ну не чего я его накажу за тебя, раздразню его, а потом от ворот поворот дам, пусть помучается с опухшими яйцами. Ты если что, присмотри тогда за Тошкой, чтобы он ненароком где-нибудь нас не застукал.

- Говорила же я, и тебе и Светке, что надо было троих брать с собой, а мне теперь в няньках ходить – посетовала тетя Таня – и все ты, "я не смогу, я не такая", а сама видишь, как завелась, что уже скоро трусики менять будешь.

Из-под навеса прозвучал громкий голос тети Светы, позвавших своих подруг снова к столу, поэтому разговор был прерван, и женщины отправились на зов. Теперь все стало на свои места, и хотя на душе у меня все кипело от негодования, однако я решил пока им не мешать и не нарушать их планов, чтобы убедиться насколько все далеко может зайти, а потом уже нанести болезненный удар в самый неподходящий момент. Минут через сорок я тоже вышел к столу, сохраняя внешнее спокойствие. Мать была уже в состоянии сильного опьянения, как и тетя Таня, в том состоянии, когда люди теряют контроль над своими поступками эмоциями, когда их кругозор сужается до узкой полоски опьяненного разума. Она сидела рядом с "чуркой", который обнимал её за плечи. При моем появлении она виновато улыбнулась пьяной улыбкой и не очень-то настойчиво попыталась освободиться от объятий "чурки", но его рука только сползла ниже к её талии, где и осталась. Тетя Света была немного потрезвее, однако и она потерялась в своих поступках и уже не контролировала, что и при ком говорит.

- Ну ладно мы пойдем с Гариком немного попыхтим на диване – произнесла она не обращая внимание, что я сижу рядом и что её подругам уже все равно куда она пойдет.

Прошло минут двадцать, как тетя Света ушла, ластясь о "чурку" в домик не ровной походкой, прежде чем в установившейся тишине словно очнувшись ото сна тетя Таня невнятно пробубнила, "пойду дам им простыни". Она едва попала в двери, расшатываясь из стороны в сторону, расставляя руки, чтобы поймать опору и не упасть. Видимо от того, что я сидел с боку за столом, опьяненный разум матери уже не смог захватить меня в поле её сузившего зрения, а "чурка" продолжал наглеть уже не обращая внимания на меня, убежденный в моем безучастии к происходящему. Он лапал мать за все её выпуклые места, и пытался её поцеловать в губы, но она игриво уворачевалась и он звонко чмокал её только в щеку.

Я старался пристально не смотреть на них, а наблюдал только краем глаза, утешая себя только тем, как им после этого будет больно и даже может быть в прямом смысле этого слова. Вскоре мать подозрительно заелозила задницей на лавке, а на её пьяном лице с прикрывшимися глазами отразилась блаженство. Я как бы случайно заглянул под стол. Ноги матери были широко разведены в стороны, а между ними орудовала поверх её трусиков рука "чурки", наглаживая её промежность, между тем, как мать подмахивала руке елозя своей задницей по лавке. Это уже было слишком. Я выпрямись над столом, и громко прокашлялся, заявив о своем присутствии, о котором они забыли. Мать встрепенулась и бросив на меня все тот же виноватый взгляд, как бы очнувшись ото сна обвела глазами беседку и невнятно произнесла