Кузина

- Ну давай, херувимчик, отъеби меня!.. Смотри, как я ее тебе подставила, мою пизденку!..

Я оттолкнул мальчишку резким ударом по его замечательным ягодицам, наполовину развернутым, забрал из его руки свой член и засадил в самую середину заросшей волосами борозды.

- Ну вот, сейчас устроим хорошую встряску твоей заднице! – сказал я.

Мой елдак с легкостью проник в его дыру, но Колетт не удержалась от тревожного вскрика.

- А пока не шевелись, - добавил я, - потому что я хочу забить тебе свой кол в жопу поглубже.

Я согнул мальчишку пополам и пошире раздвинул ему ножки.

- Ну- ка отклячь задницу как следует… еще… по- собачьи…

Его круп изогнулся, образовав восхитительный округлый выступ, я развел его розовые ягодицы, головка моего хуя вклинилась в узкий проход, и я начал ритмично подаваться вперед.

- Держись, Рене, я пробуравлю в тебе дыру размером в десять су…

- Ай! Ай! – завопил юнец, под мощным напором моего лома.

- Еще чуть- чуть, старина… держись!..

Со второго захода я проник в него полностью, не обращая внимания на вопли. Затем я втолкнул его между бедер моей любовницы и ухватился за них.

- Ну вот, тебя лишили невинности, отымев сзади, - сказал я. – А сейчас выеби ее сам, и я постараюсь, чтобы мы действовали слаженно.

- Да, иди ко мне, - выдохнула Колетт, обхватив его шею руками. – Окажи мне эту любезность, мой милый… Ведь он такой хорошенький, мой бутончик… правда, очаровательный бутончик у твоей кузины?..

Она положила одну ступню на плечо Рене, который, прижавшись к ее животу, двумя руками вцепился снизу в ее ягодицы.

Мой член по-прежнему оставался в узком проходе юношеского зада, и я содомировал мальчишку в том же ритме, в каком он двигался туда- обратно, ебя мою любовницу. Но, раздосадованный тем, что мальчишка оспаривает у меня прелести моей любовницы, я готов был едва ли не разорвать ему задницу; и вскоре начал загонять хуй в него с такой яростью, что юнец заплакал от боли.

- Ну же, давай, еби ее!.. – повторял я сквозь зубы, стиснутые от нарастающего возбуждения. – Еби мою блядищу! Ты что, не видишь, как она хрипит, как она ждет, чтоб ты ее уделал!

В самом деле, Колетт уже билась в судорогах оргазма. Ее живот подпрыгивал, розовые бархатные туфельки, скрещенные на затылке Рене, дергаясь, задевали меня по лицу и усиливали мою распаленную похоть, словно Колетт своим наслаждением бросала мне вызов.

- Давай же, давай! – восклицала она, чередуя слова и стоны удовольствия. – Давай, зайчик мой, орудуй своим хуечком! Втыкай его, втыкай!.. Ах! Ах!.. Потрись им о краешки, малыш… о краешки… о, как хорошо!.. Ах!..

С удвоенной энергией вонзая член в зад несчастного педика, я закричал ей:

- Шлюха! Блядища! Течная сука! Давай кончай!

- Да! Да! Твоя шлюха!.. Скажи ему, что я твоя шлюха!

- Публичная девка! Я тебя заставлю ебаться с целым полком!

- Да! Да! У тебя на глазах!.. О! О! Я кончаю! Давай, малыш, толкай… Ах!.. Ну кончи же!

Она корчилась, тщетно ожидая, что Рене разделит ее удовольствие; затем, освободив влагалище, принялась осыпать кузена градом ударов в отместку за разочарование в его мужественности.