Противники

Звоню домой:

– Привет, бабк. А я сегодня ночью трахался.

– К твоему сведению, мудак ты ебливый, ты со своими бабами забыл мне вчера позвонить!

– Прости, бабк. А можно, я не один приду?

– А с кем это?

– Он тебе понравится, – бросаю трубку.

Бабка, с шумом выдыхая едкий дым, кивает в сторону Мишки:

– Это ты с ним, что ли?

Немцов заливается краской.

– Как зовут-то?

– Бабк, его Немцов зовут. Мой партнер по шахматам.

– Я так сразу и поняла, что по шахматам, – сколько же яду в этом маленьком колобке!

– Бабка, не мать ты мне после этого. Ты мне ехидна, – вспоминаю старую советскую киношку.

Мишка больше не смущается.

Наливает нам по стопарику. Пока Мишка мочится, слышу задумчивое:

– Вот одного не понимаю, в кого ты такой пидарас уродился?

– Не пиздите, и да не пиздимы будете… В тебя, бабк, в тебя.

– Как это?

– Видишь ли, дорогая бабка, вчера оказалось, что мне, равно как и тебе, мужики нравятся. Этот – первый. Может, и последний. А у тебя их сколько было? Ты ж сама рассказывала, что на тебя чуть ли не весь Второй Белорусский фронт заглядывался?

– Ко мне, между прочим, командир полка клеился, но я его отшила.

– Ты еще скажи, что у нас в роду и беременных не было! А может… ты и с фрицами… того, а? Может, мне уже давно пора на историческую родину?

– Ты мне тут зубы не заговаривай. Блядь, дожила до седых мудей и не знала, что пидора ращу!

– Так ты ж сама мне говорила, что девочки уже в пеленках не целки, вот я и внял твоему совету. Ладно, мы, пожалуй, пойдем в мою комнату, мне надо Немцову один дебют показать.

– Только во время эндшпиля не орите.

– Прикольная она у тебя, – Мишка закрыл дверь и всосал мои губы.