Я взбираюсь на её прелестный гладкий и белый живот и прижимаюсь к волосам на её бугорке.
- Вот так-то, прелестно. - Теперь позвольте мне ухватиться за ваш драгоценный инструмент, а сами лягте-ка на меня.
Своими длинными, с острыми ногтями пальцами она берётся за мой дрекол - я дрожу всеми конечностями и испытываю почти болезненное возбуждение. Но ещё более восхитительное ощущение охватывает меня, когда я чувствую, как мой ошкуренный шкворень вставляется между гладкими тёплыми маслянистыми складками влагалища леди - я поддаю, но первый же толчок возносит меня так, что я тотчас оказываюсь в обмороке.
Когда я наконец-то прихожу в себя, я всё ещё лежу у неё на животе, заключённый в её восхитительных объятиях, с дреколом, по стручки вложенным в её влагалище, восхитительно, самым восторженным способом подрагивающим каждой складкой и сжимающим, прищемляющим его, который почти ничего не утратил из своей былой твёрдости. Едва мои глаза начинают различать её черты, я вижу, какая широкая улыбка играет на губах моей милой партнёрши.
- Вы жуткий мошенник, - шепчет она, - наградили меня ребёночком! Что заставило вас так скоро разрядиться, да в таком количестве? Вам понравилось это?
- Ах, дражайшая мадам, я был на небесах! Уверен - какой ещё восторг может быть больше того, что вы дали мне!
- Но вы пока что не сведущи во всём, что следует делать. А ведь гораздо большая степень удовольствие может быть обеспечена обоюдными усилиями! Потихонечку подвигайте своим инструментом туда и сюда... Вот так...Восхитительно! Но не столь быстро... Хорошо, вот славненько!
И она задвигалась в унисон со мной, встречая каждый медленный тычок равным движением вверх, и восхитительно сжимая мой дрекол, когда тот отступал чтобы таким же образом встретить последующие толчки.
О! какое же это исступление! Мой дрекол, раздутый до предельных размеров, кажется, заполняет всю её восхитительную вагину, которая, несмотря на то что была просторной, судя по тому как легко вмещала толстый дрекол мистера Бенсона, производит впечатление достаточно суженной, чтобы туго охватить своими гладкими и скользкими складками мой твёрдый, делающий ритмические выпады дрекол. Так мы и продолжаем: я пихаюсь в неё, а она подбрасывает свою прелестную задницу, чтобы встретить меня. Мои руки снуют повсюду, а мой рот сосёт её губы и язык или странствует по её мясистым грудям, сося их крошечные соски. Действительно схватка эта получается долгой, и продляется наставлениями миссис Бенсон. Чрезвычайно довольная этим, она поощряет меня всякого рода внушающими любовь эпитетами и сладострастнейшими манёврами. Я почти вне себя. Сознание, что я толкаю свою сокровенную часть тела в такую же часть женской особи, которая считается таким священным лакомством, заставляет меня испытывать ещё более восхитительное наслаждение. Возбуждённый интенсивностью своего чувства, я наконец ускоряю свой темп. Моя очаровательная партнёрша делает то же самое, и мы вместе истекаем обильнейшем и восхитительным опоражниванием.
Хотя я сохраняю достаточную упругость, чтобы удерживать его там, где он находится, миссис Бенсон не позволяет продолжиться соединению с нею и заставляет меня выйти, предложив:
- Поспите-ка, хороший мой мальчик. А утром я дам вам добавочный урок… Да и я сама расположена вздремнуть.
Найдя её непреклонной в этом пункте, я понимаю, что мне следует последовать её примеру и, наконец, падаю, сражённый крепким сном.
Было наверно приблизительно пять утра, довольно светло для этого времени года, когда я просыпаюсь и обнаруживаю, что лежу не в своей собственной кроватке, как обычно, а в другой и в моих объятиях тело очаровательной женщины, большой пухлый гладкий зад которой покоится на моих коленях, прижатый к моим бёдрам и животу. Свой дротик я нахожу уже в необузданном трепещущем состоянии и сразу начинаю протискивать его между восхитительных щёк её огромного зада в поисках ножен, в коих он восхитительно провёл предшествующую часть ночи. Спит ли миссис Бенсон, я не знаю, но склонен думать, что это и на самом деле так… Но ногу механически приподнимает. Я крепко прижимаю свой дрекол к её роскошному телу, зная уже, что вход в храм удовольствия, столь очаровавший меня накануне ночью, спрятан где-то в этом направлении. Встретив больше трудностей, чем ожидал, я тем не менее начиню проникать внутрь, хотя отверстие оказывается намного более узким чем предыдущим вечером.
Возбуждённый трудностями входа, я крепко сжимаю леди вокруг талии и с силою пихаю, настойчиво продвигаясь вперёд. И вот чувствую, как складки уступают железной твёрдости моего дротика, и тот явно втискивается в эти почему-то сейчас чрезвычайно тесные для меня ножны. Я просовываю вниз свою руку, чтобы немного забрать назад свой дрекол и облегчить дальнейший вход. И вы можете вообразить моё удивление, когда, совершая это, я обнаруживаю, что оказался у леди в заднепроходном отверстии, а не в её влагалище. Это сразу объясняет трудность входа. И я собираюсь, было, извлечь его и поместить в более пристойное отверстие, когда конвульсивное давление сфинктера и складок на более чувствительную верхнюю половину моего дрекола вызывает у меня такое изящное удовлетворение, такое восхищение, какое кажется более напряженным и более захватывающим, чем предыдущее впечатление от влога, так что я не в силах противиться искушению продлить эксперимент до его конца. Поэтому, всунув свои два пальца ей во влог, я энергично подаю животом вперёд и полностью вкладываю свой дротик в ножны её заднепроходного отверстия. Миссис Бенсон при этом просыпается и восклицает:
- Силы небесные! Фред, безжалостный! Вы делаете мне больно. Мне бы хотелось, чтобывы удовольствовались моим передком, иначе завтра я неспособна буду ходить. Вы же знаете, какой эффект это всегда имеет. Ну почему же вы так необычно жестоки? Но раз уж вы там, успокойтесь немного, но в то же время не переставайте дрочить меня своими пальцами, ибо вам известно, какое большое удовольствие мне это доставляет.
Она называет меня Фредом! Что она может подумать? Я, однако, в слишком приятном расположении, чтобы размышлять о чём-нибудь, но поскольку теперь погружен в её заднепрходное отверстие, то в течение нескольких минут тихо лежу, - ведь она это просит. Но когда её жалобы смолкают, и я чувствую лёгкое возвратно-поступательное движение, я также возобновляю движение в ней, не переставая в то же самое время работать своими двумя пальцами в её влоге. И она, к этому времени совсем очнувшись от сна, узнаёт, кто с ней в одной постели.
- Что такое, Чарльз? - восклицает она. - Вы понимаете, где вы?
- Не знаю. Что-то сделал не так?
- Действительно не так! Ну надо же, заднепроходное отверстие у леди ни в коем случае не предназначается для хуя! Как вы додумались вставить его туда?
- Не могу сказать; это получилось ненамеренно. Я думал, что вхожу в то же самое восхитительное место, где был в последний раз ночью.
И всё это время двигаю своим дреколом туда и обратно в одной скважине, а пальцами работаю совсем в другой. Плотность ножен вокруг моего дротика восхитительна вне какого бы то ни было постижения, и, насколько я могу судить, от того как леди ведёт себя, ей это нравится не меньше, чем мне. Во всяком случае, она разрешает мне продолжать, пока у меня не наступает восхитительное опоражнивание; а сама она не разряжается на всю мою руку.
Когда же схватка заканчивается, она выпрыгивает из постели, направляется к тазу и губкой очищает себя. После чего говорит:
- Мой дорогой мальчик, лучше вам подойти и также помыться; и озаботьтесь тем, чтобы больше снова не впадать в такого рода ошибку, поскольку это иногда ведёт к неприятным последствиям.
В комнате светло словно днём, и моя хозяйка выглядит настолько очаровательной в своей почти прозрачной ночной сорочке из батиста, что я отваживаюсь попросить:
- Позвольте мне увидеть вас совсем обнажённой, во всей великолепной красоте ваших форм.
Видео
Рассказы