— Ну вооот... вот таааак... — приговаривала Лайза, поливая и обмазывая Миранду. К шоколадному массажу присоединились и другие девушки, нагнувшись к Миранде с трех сторон, и вокруг нее образовался заслон из оттопыренных задов, сверкавших розовыми анусами.
— Чудак, ты б еще во фраке здесь красовался. Скоро шоколадный будешь, — озорная девичья рука плеснула в него шоколадом, и Дэйв разделся, обнажив ноющий кол, который выпирал, как ему казалось, на целый ярд.
Присев, он ужасом смотрел, как его любимая покрывается черно-коричневым глянцем. Быстро прекратив сопротивление, Миранда вытянулась и отдалась рукам, месившим ее тело. Очень скоро массаж перешел в ласки, вначале незаметные, затем все более и более требовательные: девичьи руки мяли Миранде соски, скользили по ее бокам, забрались в гениталии и массировали клитор, месили то, что недавно было шевелюрой, а сейчас превратилось в густую шоколадную пастилу; они увлеклись, перепачкались в шоколаде, и хихиканье понемногу переходило в стоны, смешанные со стонами Миранды.
Одна за другой девичьи головы наклонялись к ее телу, и губы с языками принимались скользить по коже, облепленной сладким глянцем. Глаза Миранды были залиты шоколадом, и она не смогла бы открыть их, если б захотела. Приподняв ее ступню, Лайза полила ее черной глазурью, как кусок торта, и принялась облизывать и обсасывать; то же самое произошло и со второй ступней, а затем — и с ногами от бедер до щиколоток.
В какой-то момент девушки расположились так, что гениталии Миранды оказались под языком Лайзы, соски — во рту у девушек, прильнувших к ее грудям, губы слепились с губами Кэти, и четыре пары рук заскользили по шоколадному телу, подминая его в самых чувствительных местах. Эта жестокая атака обрушилась на Миранду сразу со всех сторон, и Миранда, отданная на растерзание четырем языкам и восьми рукам, вдруг выгнулась и издала самый надрывный вопль, который Дэйв когда-либо слышал в своей жизни. Из него вырвался ответный вопль, и Дэйв схватился за свое хозяйство, не в силах более терпеть.
— А ну иди-ка порафофай, — сказала ему Лайза, шамкая бутоном Миранды. — Облифи ей нофки. Тебе понравифся!
Девчонки прыснули, продолжая мучить Миранду, а Дэйв послушно поднялся, как сомнамбула, встал на четвереньки, взял испачканную ножку и коснулся языком подошвы... Шоколад был горький с кислинкой, густой и липкий, а ножка горячая и дрожащая, как пойманный зверек. Быстро распробовав самое вкусное, Дэйв стал обсасывать сладкие пальчики, чувствуя разряды тока, пронизывающие Миранду.
Она давно уже выгнулась подковой и ревела, как раненый зверь. От ее крика бежали мурашки по коже, и Дэйв вдруг понял, что она уже давно уже кончает от этой пытки, и оргазм выкручивает ее целую минуту, если не больше. У него потемнело в голове от этой мысли, — и тут же Миранда стала обмякать, и девушки отлепились ртами от нее, а движения их рук замедлились, переходя в успокаивающий массаж.
— С днем рожденья, пупсик! — сказала ей Лайза, приподняв перемазанное личико. — С днем рождения!... — повторяли девушки, прибавляя всевозможные ласкательные. Стонущая Миранда вытянулась всем телом и расплылась на матрасе.
Финал «подарка» утонул в теплом пару, наполнившем ванну, когда шоколадную Миранду подставили под душ, и шесть обнаженных тел, включая Дэйва, истомно терлись друг о друга под щекотными струями, смывая липкие следы «подарка». Нежное, плавно-замедленное трение тел возбудило Дэйва до боли в яйцах, и он сношал размягченную, осоловевшую Миранду прямо под душем, не разбирая, кого целует, обнимает и тянет за груди. Потом он кричал, запрокинув голову, и вдавливался в нее, и лопнул, расточившись искристым фонтаном, и мир вокруг него вспыхнул и заплясал, истаивая в пустоте, как фейерверк... Целый день после того они с Мирандой проспали, и долго еще волосы Миранды пахли шоколадом.
«Подарок» оставил после себя кисло-сладкий осадок, распаливший Дэйва и Миранду так, что их стали преследовать эротические кошмары. Десятки обнаженных тел, осевших в их памяти, больно хлестали воображение; чем дальше, тем больше хотелось испытать Это с другими, ощутить токи чужих тел, смотреть в незнакомые глаза...
Вскоре после «подарка» Дэйв и Миранда поговорили откровенно — и, ужасаясь сами себе, разрешили друг другу «попробовать». В качестве «пробы» были выбраны Гарри с Лайзой: оказалось, что первые их партнеры по «тренировке» возбуждают их сильнее всех. Оставалось только уговорить их (они тоже никогда не изменяли друг другу). Завести этот разговор этот казалось трудней, чем разговор с родителями о свадьбе; но как только Дэйв наконец выдавил из себя заветные слова — Лайза и Гарри тут же согласились.
Это произошло так легко и быстро, что Дэйв оказался наедине с Лайзой, не успев опомниться.
Чувствуя, как проваливается в ледяную яму, он смотрел на нее, а она на него. Потом... Дэйв не понял, как их кинуло друг к другу, и понял только, что губы и язык у Лайзы совсем другие на вкус, чем у Миранды, и что он хочет ее большое грудастое тело до звона в ушах. Сорвав с нее одежду, он уставился на шары грудей, вздыбленные, как паруса, на смачные бедра веретеном — и потерял голову от этого изобилия, доступного ему, как ларек с пирожными, и налетел на Лайзу, и обслюнявил ее с ног до головы, объедаясь ею в усмерть и хрюкая от жадности. Терпеть не было сил, и они повалились на кровать, терзая друг друга, как голодное зверье; вогнав в нее до упора член, Дэйв стал яростно долбить ее, прорастая яйцами в жадную утробу, и через минуту лопнул в Лайзе бешеным фонтаном, не успев даже ощутить наслаждения — только бездонное, смертное облегчение, будто он наконец выпустил из себя огонь, жгущий его изнутри.
Излившись, Дэйв рухнул на Лайзу и лежал без движения. В мутной голове вертелись две мысли:
ОНА НЕ КОНЧИЛА
и
КАК, ЭТО ВСЕ?
Вожделенный секс пронесся, как курьерский поезд, не оставив ни следа в душе — только необъятную истому зверя, утолившего смертный голод. Секс с Мирандой был совсем другим: с надрывной нежностью, с вылизыванием-выцеловыванием каждой клеточки, с садистским оттягиванием оргазма, с близостью, от которой было страшно, с общением и дразнилками... Дэйв придумывал тысячи ласкательных, когда утопал членом в родной мякоти, и их языки одновременно и говорили, и лизали друг друга...
— Лайза! — прохрипел он. — Давай я тебе...
— Не надо, — отозвалась та. — Пойдем лучше посмотрим, что Гарри делает с Тигренком.
Дэйв подскочил и дико посмотрел на нее.
Открывая дверь своей комнаты, он уже знал, что он увидит. Все было именно так, как он подумал: Гарри скакал бешеным жеребцом на Миранде, обалдевшей от его напора, и хрипел, как локомотив.
Лайза постояла немного в дверях, потом вдруг влезла в постель и обняла одной рукой кончающего Гарри, а другой Миранду. Какое-то время они лежали друг на друге, а Дэйв стоял, как дурак, и не знал, что ему делать и говорить.
Наконец, когда тишина стала тяжелой, как его кошмары, он выдавил из себя:
Видео
Рассказы