- Нам не жалко, мы люди щедрые! - с хохотом прогорланила Марина.
- Кому велено, бери и шелуху! И жри её тоже!
- Свинья всё сожрёт! - хохотнула Вероника.
- Приятного чавканья!
- И чтоб до крошки слопал! Госпожи тебя из своих ручек угощают! Цени! - взяв у Марины тоуз, Женька стеганула Олежку вслед.
- В этом его царском блюде не хватает приправ. А именно - горчицы, перцу и соли, и в как можно большем количестве! - рассмеялась Марина и несколько раз быстро провела языком между губами словно змея. - Дай-ка я сдобрю ему корм! - она уже было привстала, но Лиза сделала движение словно собирается преградить ей путь. Встретившись с ней взглядами, Марина сразу ж замялась и отошла к окну.
Тем временем Лера прихватила нитью разрез на брюхе гусиной тушки. Бережно и аккуратно положила её на противень поверх луковых колец, сверху прилепила оставшиеся колечки, и отправила противень в духовку.
- Нехай теперь жарится в собственном жиру. Видели, сколько в нём сала? Только надо будет периодически выдвигать и обливать его сверху этим кипящим жиром, - сказала она подругам, и вдруг пихнула Олежку ногой в зад. - Ты, погоди жрать. Промой ещё под струёй рыбу. Девочки, принесите кто-нибудь её из холодильника!
Женька убежала, и скоро принесла ту громадную миску, куда ранее сложили ломти рыбы. Теперь они были очень сильно охлаждены, только-только не до замерзания. И пока Олежка их полоскал, так как Лера опасалась, что рыба могла несколько заветриться, девки поставили греться сковороду, свалили на неё обжариваться лук.
- Теперь жри! - его толкнули к порогу.
Шелуха от лука застревала в горле, плохо смачиваясь слюной. Олежка кашлял, заедая эти сухие ломкие плёнки кусочками горьких апельсиновых корок. Девки сходили с ума от смеха, прямо-таки соревнуясь меж собой, кто придумает реплику или сравнение пооскорбительней, нечто более колкое, нисколько при этом не заботясь об остроумии, наоборот, будто блистая плоскотой и тупостью высказываний, часто повторяя один и тот же смысл разными словами. Даже Лера с Женькой, крутящиеся у плиты, частенько оборачивались, выдавали насмешки, над которыми сами же и хохотали.
- Лопай веселей! До вечера собрался вкушать? Впереди дел - никому столько не пожелаешь! - Вероника в очередной раз стеганула Олежку. - Во-первых, - она принялась загибать пальцы - выдрать тебя за то, что ты вчера отказал госпоже Лизе, уклонился от выполнения приказа. Второе - высечь за твои подскоки и эмоции, за то, что ты почти в открытую разозлился на слова госпожей. Ты понимаешь, что натворил? За это надо бы драть не один день! И очень помногу! Да госпожа Лиза хочет добавить тебе лично от себя. Ну, и за ту твою попытку к побегу следует тебе выдать очередную порцию плетей! - медовым тоном пела Вероника, перечисляя все предстоящие ему неприятности, и наслаждаясь, как от каждого её слова Олежка вздрагивает, словно уже чувствуя удары плети.
Другие девки также хихикали, наблюдая его нервную дрожь при напоминаниях о грозящих ему наказаниях. Марина похлопала Олежке снизу по животу верхней стороной ступни.
- Набивай пузо, набивай! Наверное очень вкусно, раз так смакуешь?
Девки вновь разошлись грубым смехом.
- Может и не очень-то вкусно. Но полезно! Сплошные витамины! Целая кладезь! - Женька назидательно подняла вверх указательный палец.
- Тем более, съесть всё это без остатка ему приказали госпожи. Здесь он не смеет раздумывать, должен сделать! - и Вероника со свистом огрела Олежку. - Швыдче! И почему мы не слышим довольного хрюканья?
- Да, любой приказ он должен исполнять безо всяких раздумываний. Как говорили когда-то в древнем Риме, "мысли и движения рабов надо направлять бичом", - изрекла Марина, пройдясь по нему тоузом.
В это время у плиты вовсю колдовали Женька и Лера. В основном они были заняты поджариванием рыбы, которую сегодня собирались приготовить всю, также и впрок, но частенько Лера открывала духовку, выдвигала противень, и большой ложкой с длинной ручкой зачерпывала жир, которого вытопилось почти по самый край противня, и поливала им уже становящуюся золотисто-поджаристой тушку.
Олежка, давясь, кое-как проглотил луковую шелуху, заедая её апельсиновой кожурой или серединками яблок. Если он иногда кашлял слишком долго, трость и тоуз начинали сильно и часто работать по его спине.
- Пусть наберёт себе воды, - шепнула Лиза Лере. - Уже действует на нервы.
- Это тогда надо сгонять его в сортир, чтоб он набрал себе миску из-под струи в унитазе. Сводишь?
- Да я отгоню на водопой, - тут же вызвалась Вероника. - Бери вторую миску! Н-ннооо, пошёл! - стегая тростью, она потащила его в туалет.
Когда, хлёстко настёгивая, она пригнала Олежку обратно, до окончания всей готовки оставалось ещё порядочно. Его хотели загнать под стол, но Марина вдруг как-то умоляюще посмотрела на Лизу.
- Я попользуюсь им? Прямо тут? - спросила она, и получив разрешение, рывками за цепочку подтащила Олежку к окну. - Ка-ак раз тебе мандаринка подкатила! Высший сорт!
Видео
Рассказы