Близкие контакты в округе Мэдисон

Крайтон приложил руку к сердцу.

- Все правда. Клянусь.

Леона собрала листы рукописи, сунула их к конверт.

- Давай поглядим, что нам удастся с этим сделать.

- Тебе понравилось, так?

- Возможно. Я дам тебе знать, когда получу ответ Джейсона Битти.

- Ты думаешь, "Оуктри" может заинтересоваться?

- Вот это мы сегодня и выясним. Пошли со мной.

* * *

"Карлино", маленький ресторанчик в районе Западных пятидесятых улиц, пользовался популярностью у издательского люда. В зале приятно пахло чесноком, душицей, томатным соусом, вином. Яркое освещение кабинок позволяли читать и рукописи, и аннотации на суперобложках.

Мэтт Крайтон и его агент сидели напротив лысеющего молодого мужчины в не глаженных брюках цвета хаки, мятом пиджаке спортивного покроя, клетчатой рубашке и ярко-оранжевом галстуке. Забыв о стакане с содовой, стоявшим у локтя, Джейсон Битти проглатывал страницу за страницей.

* * *

Из главы 3:

"Когда Варна заговорила, голос ее, словно прохладный мех, окутал мое тело: "У тебя расслабленные мышцы и напряженные нервы. Как у пантеры. Подойди ко мне".

Меня тянуло к ней, как лист затягивает в водоворот. Все чувства обострились донельзя. Варна перекинула через край дивана свои бесподобные ноги и встала, вытянувшись в добрые шесть футов. Полупрозрачное платье разошлось на полукружьях бедер, открыв низ живота и лобок, островок мягких, светлых, как на беличьем брюшке, волос. Розово поблескивали влажные губы".

Джейсон Битти оторвался от рукописи, посмотрел на Леону Зельцер, потом на Крайтона.

- Господи. Розово, говорите, поблескивали? По-моему, у меня уже все встает.

Леона улыбнулась, повернулась к Крайтону.

Лицо писателя оставалось серьезным.

- Извините, но вы говорите о самом интимном, самом прекрасном событии в моей жизни.

- Да, конечно. Леона, - издатель обратился к агенту, - ты действительно хочешь, чтобы эта рукопись шла по разделу документальных произведений?

Агент мотнула головой в сторону Крайтона.

- Он клянется, что все это произошло с ним.

-Произошло, - подтвердил писатель.

- Тут не замешана политика, на вас никто не давит, вы никому ничем не обязаны?